— О, как же страшно и безжалостно вы его описываете! Подобный человек не ушел бы от правосудия! — воскликнул Мечислав.
— Именно такой человек и может куролесить, ибо знает, где остановиться, — сказал Уферт. — А на людскую молву он давно не обращает внимания.
— Это ужасно! — прервал молодой человек.
— Да, ужасно, — подтвердил Уферт, — но вам нужна была истина, и вы имели право требовать ее. Сжальтесь над сестрой и не отдавайте ее этому разбойнику… Я знаю его с детства, эта натура холодная, самолюбивая, расчетливая. Он сумеет сыграть всякую роль, а так как он очень умен и ловок, то каждого может увлечь и обмануть.
— Вам известна история полковницы?
— А кому же она здесь неизвестна? — отвечал Уферт. — У нее был муж и двое детей. Надо ей было на несчастье заболеть; призвали Вариуса, и он стал бывать. Дама была красивая, понравилась ему. Он сумел сделаться необходимым в доме, прикинулся влюбленным. Муж долго был в отсутствии, Вариус этим воспользовался. Полковник узнал все по возвращении; он забрал детей и разъехался с женою. Доктор Вариус должен был на ней жениться, но несколько лет откладывал, а потом обманул, по обыкновению. Женщина эта была страстная, вспыльчивая и, боясь скандала, удерживала его при себе. Это, впрочем, одна из многих его историй, может быть, менее страшных и трагических; не спрашивайте меня о других, я не хочу и говорить. Довольно!
— Однако, — сказал Мечислав, — этот человек… этот человек был для меня благодетелем.
— Из расчета, — заметил Уферт, — я этому верю и не удивляюсь. Видите ли, я бедный человек, живу трудом, порой питаюсь одним хлебом, а, однако, не приблизился бы к нему, несмотря на все его богатства, потому что он грязен. Он мне двоюродный брат, но я стыжусь этого.
— Почтеннейший пан Уферт, — прервал Мечислав, — все это никак не может вместиться у меня в голове. Вероятно, у вас в сердце таится какое-нибудь неудовольствие, и может, быть, оно невольно пробивается наружу.
Уферт пристально посмотрел на молодого человека.
— Увы, нет, — сказал он. — В молодости, когда я знал его хуже, я несколько раз обращался к нему за помощью и сознаюсь — он мне отказал; но меня это не отталкивало. Я оставался бы ему братом, если бы он был достоин иметь брата; но он никогда не может иметь родных, потому что у него черствое сердце эгоиста. Он не любил даже свою мать. Да простит ему Бог. Я на него не сержусь, но пренебрегаю, как грязью.
Мечислав встал, ибо не знал, что отвечать, а эта яркая картина, нарисованная так простодушно, глубоко запала ему в душу.
— Подождите, — сказал хозяин, — не спешите, мы побеседуем. Вы бедны?
— Мы сироты и бедны, — отвечал Мечислав. — Но я уже доктор и надеюсь иметь кусок хлеба.
— Доктор? Это плохо, — возразил Уферт. — Если поссоритесь с ним, он найдет средство вредить вам, а Вариус неумолим. Как же вы познакомились с ним?
— В университете.
— А сестра?
— Видела его у меня.
Столяр замолчал, опустил голову и задумался.
— Дали ему слово? — спросил он наконец.
— Сестра дала слово, не зная ни о чем, да и как же девушка могла бы узнать что-нибудь подобное? Мы здесь чужие, потому что росли в деревне.
— И никто вас не предостерег? — сказал Уферт. — Странно! А он так ловко маскировался. Кто же вас прислал сюда?