Пойми, что это те существа, которые Желают сохранить на Будущее свои Отражения среди Больших Форм – они ищут Будущего Воплощения здесь для Себя!
А чтобы воплотиться им, они ищут для себя Служителей, готовых пожертвовать им Силу!
До тех же пор отражения Сумрачного Мушаафира, Больших Форм и последователей их остаются запертыми, как в шкатулке с фальшивыми драгоценностями, в неизрасходованном Сумраке, здесь, в Камкарре! В нашей и иных.
А преобразовать Сумрак способно только прикосновение истинной Силы!
Потому мушаафиры и отлучились от Камкарры, ибо они есть здесь те, кто Порождают Сумрак и Опасности Его.
Они имеют в себе Знание, которое – есть Сумрак, и они хранят запертые и запретные Сокровищницы внутри Себя!
Когда же аби-хайят договорил это, то замолчал и вернулся в тайномол, а Терц Децимоль следовал за ним.
В ту же ночь Терц Децимоль был разбужен одним из аби-хайят, который тайными путями сопроводил фальфа из тайномола.
В застывшем воздухе стояла абсолютная тишина, однако вскоре среди звука собственных шагов и сердцебиения Децимоль услышал отдаленные яростные голоса, тогда он нагнал аби-хайят, чтобы спросить, что случилось в тайномоле?
Но аби-хайят не стал отвечать Терц Децимолю, а только поторапливал его.
Но Децимоль, кажется, знал, что происходит в тайномоле.
Когда же аби-хайят сопроводил его, он встретился с тем, кто учил его и рассказывал ему о Сумрачном Мушаафире, о Высшем Мушаафире, о Чистых Землях… и тот улыбнулся Терц Децимолю.
Он сказал, что те, кто пришли в тайномол…
– …убьют здесь каждого аби-хайят, но не найдут того, чего ищут!
Терц Децимоль спросил, что ему сделать для них?
Но аби-хайят прервал его, сказав:
– …прятаться, а затем уйти и не возвращаться в Гудальданн, – на подробные объяснения времени не оставалось и Терц Децимоль послушался аби-хайят.
– Прячься здесь, да, они не найдут тебя!
И, прежде, чем уйти, аби-хайят изрек следующее:
– Пойми, фальф, твоей вины нет здесь!
Я хочу, чтобы ты обрел успокоение и был Благословлен Высшим Мушаафиром, потому я говорю так – не брезгуя, ступай босоногий, как аби-хайят, по всякой почве и по воде, по горячей ли, по холодной ли, по мягкой ли, по твердой ли, усеяна ли она шипами или же крыта шелками, растут на ней цветы и травы или же грудятся кости и черепа мертвецов, и даже по той земле ступай босяком, что будет пропитана нашей кровью, это будет твоей Добродетелью, иди вопреки тому, что тебя гнетет!
Ибо Земля это Голова Высшего Мушаафира, а существа ее это воплощения Замыслов Его!
И если Действия и Поступки нас, сбитых с толку, будут противоречить Замыслам Его Благородным и нести вред Земле, обезображивая ее, то Подложный Разум Высшего Мушаафира будет окутан Головной Болью, и мы потеряем связь с ним, а он утратит связи со всеми нами!
Потому иди босоногий, ощущая Землю под ногами как живое существо, не брезгуя нечистотой здесь…
И когда Терц Децимоль услышал эти слова, то погрузился в странное состояние.
И, выйдя из него, он покинул тайномол, усеянный трупами аби-хайят, направившись прочь от Гудальданна, далеко-далеко.
Так он пришел к Храму Нубенея, куда его привлек дым погребального костра Маррака.
– За каким же проступком своим ты ощущаешь вину? – поинтересовался у фальфа старый брусбарт.
Прежде того Терц Децимоль коротко обмолвился, что родился и вырос в Гудальданне, в левом новосветском получашии.
Покидая же Гудальданн он знал, что в городе по затее фальфов-фанатиков зреют антихайятские настроения.
Хотя сам Децимоль даже не подозревал, что они столь скоро обретут смертоубийственное обличье.
– Не знаю я, известно ли тебе, учитель Маррак, какую роль в становлении культуры и мировоззрения фальфов сыграли мушаафиры?
Однако теперь я скажу лишь кратко о том, что фальфы – страшатся смерти!
Это проклятье нашего смертного рода, да, это проклятье, ведь жизнь наша столь коротка!
Я, Терц Децимоль, ибо того требовало мое участие как Члена Единого Тела Великой Единственноистинной Экзархали, ибо я был Глазами и Ушами Тела, и обязывался знать языки, знать легенды, отделять ложь от правды, и я прочел немало книг, среди которых были и древние труды и современные, но среди прочих в память мою врезалось описание контаминации народов правого и левого получаший.
Когда мушаафиры странствовали по миру, то фальфский народ, темноволосый и темнокожий, повстречавший их впервые, этих светоносных, чистых и благоденствующих существ, воспринял их как свою утраченную половину и возжаждал ассимиляции, слияния с ними!