Их Малые Тела Смерти сделались облаченными в незримые Доспехи, подобные Доспехам Божеств.
Один за другим уходили единодышащие из жизни, а Маррак остался Даропочитать Дух Сааддифа Сознанием.
Ибо таковым было Дело, начинающееся здесь с Малых, чтобы объединять свой Малый Дар с Дарами тех, кто Выше их.
Как те, кто Выше их, объединяли Дары с Дарами того, кто Превыше всех. И отсюда получалось Слияние их в Едином Теле.
Однажды, после долгих приготовлений, когда Маррак кремировал единодышащего, в Храм пришел фальфский странник.
Но, как узнал позже Маррак, черноволосый и темнокожий фальф с фиолетовыми глазами, что назвался Терц Децимолем, пришел в Храм по воле случая, не ища для себя приобщения к Дыханию Сааддифа.
Фальф был бедно одет, с заплечным мешком на пересекающем грудь ремне, а ступни босы.
И Маррак, оставшись последним в Храме здесь, заговорил с высокорослым и худощавым фальфом, чье имя Терц Децимоль, и поинтересовался тем, что происходит за стенами Храма.
И Децимоль рассказал Марраку, что:
– …мир погрузился во тьму и хаос!
И хотя самые долгоживущие среди фальфов не проживают и половину брусбартских лет, Терц Децимолю нашлось, о чем поведать старому Хозяину Храма.
Он поведал ему о бесчисленных разногласиях, о конфликтах, о войнах, о том, что пришли новые Пророки и воздвигли Новых Божеств, а Старые ушли.
Но Маррак не слишком беспокоился о речах его, ибо был всецело погружен в Дыхание Сааддифа и знал его тайны.
Когда же прозвучало Храмовое Дыхание, то Маррак предложил Терц Децимолю отдохнуть здесь после пути и восстановить силы, ибо в Храме есть хозяйство, которое поддержит в нем жизнь, есть две козы и есть курятник.
Взамен же Терц Децимолю предписано подметать вымощенные камнем дорожки и зажигать свечи.
И стала между ними договоренность, и Маррак следующий месяц пребывал в Сааддифе, как прежде, а Терц Децимоль не уходил с территории при Храме.
Ему воспрещалось ступать в палаты Храма, и Терц Децимоль не ослушался Маррака и не нарушал запрет даже в мыслях.
Будучи фальфом, Терц Децимоль не нуждался во сне, потому большую часть свободного времени наблюдал созвездия в небе, Спираль и двенадцать ее нимбов.
Но однажды его созерцание прервал резкий звук, от которого за время пребывания в Храме Терц Децимоль успел отвыкнуть – это пронзительно вскрикнул Маррак.
Терц Децимоль поднялся на ноги и долго смотрел в Окна Каменных Глаз Сааддифа после того, как крик прервался.
– Подай мне воды, – донесся голос Маррака.
– Мне войти? – спросил фальф.
– Да, а почему нет? Здесь только пустые залы да пыль!
Терц Децимоль принес Марраку воды, но тот словно бы уже не хотел пить и попросил фальфа поставить принесенную чашу на пол.
– Сааддиф, – произнес Маррак имя Господина своего, – о, сердце Великого Сааддифа поражено недугом…
И после этих слов Маррак надолго замолчал, а Терц Децимоль размышлял над сказанным им.
С тех пор они не общались между собой, ибо Маррак вновь пребывал в Дыхании Сааддифа.
А фальф около полутора месяцев занимался рутинной работой, и ничто не нарушало их покой.
Однако Терц Децимоль дожидался, когда Маррак подойдет к нему для следующего разговора.
– …ты знаешь, – спросил однажды Маррак, – что этот Храм был назван именем фальфского святого?
– Я знаю имя учителя Эскориала, больше ничье, – был ему ответ.
В тот день Маррак больше ничего не сказал, а позже фальф спросил, о каком недуге говорил он?
Но Маррак недоуменно посмотрел на фальфа.
– Это ваш господин, – напомнил Терц Децимоль, – вы служите ему… Сааддиф, вы сказали, его сердце одолел недуг?
Маррак изменился в лице, а затем утвердительно покачал головой:
– …да, да, это правильно, Сердце Великого Сааддифа поражено страшным Недугом!
И тогда фальф попросил Маррака объяснить ему, что это за недуг?
И Маррак тщательно подбирал слова, которыми описывал своего господина, но постоянно перебивал самого себя, напоминая Терц Децимолю, что мысль есть препятствие, а для некоторых предел Любования их!
И он, Маррак, не слишком любит подолгу баловаться размышлениями, это вынуждает его чувствовать себя осиротевшим, отрешенным от окружающего мира, а ведь он стремится стать Единым с Сааддифом, который окружил этот мир Любовью и в каждом своем Дыхании приносит всему сущему здесь Пользу большую, чем кто бы то из Малых живущих мог для себя вообразить!
– …и он, Сааддиф, разделяет в себе скорби Малых и настроения их, увековеченные в Камкаррах наших, и Сааддиф приносит Жертву большую, чем любой из Живущих, которые принесли в Жертву свою Жизнь, ибо Сааддиф для нас приносит в Жертву свою Смерть!