Я оцепенел. Крисси широко распахнула глаза и быстро закивала.
Гродт дружески сжал мне плечо.
— В сравнении с военными довольствием здесь очень хорошо платят.
— Но я…
Как объяснить про воинский долг тому, кто не понимает, о чем ты толкуешь?
— Слушай, ты вроде как неплохой парень. Капитан Мецгер считает, что ты заслужил отдых. Мир летит в тартарары, и с этим никому ничего не поделать. Ты можешь провести остаток своих дней копаясь в грязи, а можешь, — он взмахнул рукой в сторону гостей, будто осыпал их блестками, — здесь. Если хочешь работу, дай знать до того, как уедешь. Если нет, то на нее целая очередь желающих.
Он встал и улыбнулся, словно никто в мало-мальски здравом уме не мог отказаться от его предложения. Крисси схватила меня за руку.
— Обалдеть! Джейсон! Аарон Гродт предложил тебе работу.
Воинский долг? Долг перед кем? И откуда? Еще недавно я был готов бежать очертя голову куда угодно, лишь бы из армии. Если у Гродта и правда солидные связи, он меня не просто из армии вытащит, он и с судьей Марчем поможет разобраться. Такая возможность раз в жизни бывает. Чего же я мешкаю?
Пока я размышлял, Крисси увлекла меня в дом, провела вверх по лестнице, а потом вдоль по коридору, длинному, как ротная линейка. Из-за закрытых дверей доносились блаженное постанывание и приторный запах наркотиков — настоящих, запрещенных наркотиков.
— У Аарона здесь сорок спален, — хихикнула она. — Тут есть все, что душе угодно.
Пока моей душе было угодно разгадать тайны, скрытые за ее платьем. Нетвердой от шампанского рукой она открыла дверь и завела меня в розовую комнату с занавешенной постелью, плюхнулась туда, колыхнув своими пышными формами, и осушила бокал. Ее платье задралось почти до ягодиц, она перекатилась на спину и похлопала по кровати рядом с собой. Я сел, удивляясь, почему сразу не согласился на предложение Гродта.
— Давай, завтра будешь думать. — Крисси потянулась и погладила меня пальцем по уху.
Как давно я не видел женщины. А ухо мое в последний раз трогал врач, когда меня продуло в детстве. Я поймал себя на том, что часто дышу. О чем, о чем мне завтра надо думать?
— Тяжело? — прошептала она в мое ухо.
— Что?
— На службе — тяжело?
— А, да, да, непросто.
Она пододвинулась ближе, выскользнула из платья и решительно скинула с себя тонюсенькие кружевные трусики. Я замер. Если я шелохнусь, она исчезнет.
Крисси разочарованно отстранилась.
— Я тебе надоедаю?
— Нет! Что ты, господи, вовсе нет! Просто… — я замялся, — у меня обязанности.
— Джейсон, проснись! — Она укоризненно ткнула меня пальцем в грудь, прямо в нашивку о пройденном девяностодневном курсе. — Это у Мецгера обязанности. Ты же просто солдат.
И потом, наклонив голову:
— Хотя… Может, ты готовишься к высадке.
Если высадка намечалась где-нибудь между ее коленками и плечами, я точно готовился.
— К какой-такой высадке?
— Ты что, новостей не смотришь?
Ну да, конечно, смотрю — в кузове грузовика.
— О ней теперь только и говорят.
Крисси щелкнула пультом, и голограф ожил, без малейшего намека на атмосферные помехи. Наглядный пример того, что все продается и все покупается.
На ковре перед нами появилась ведущая; вокруг нее заплясала эмблема канала голоновостей.
«Уже сейчас штаб экспедиционных войск ООН, планирующих высадку на Ганимед, завален заявками от добровольцев. Лучшие солдаты со всего мира мечтают сюда попасть. Как стало известно сегодня со слов высокопоставленных чиновников, планы создания исполинского космического корабля, несущего несколько тысяч пехотинцев на главную луну Юпитера, находятся на стадии воплощения».
Я потряс головой, пытаясь стряхнуть с себя пьянящий дурман.
«Вот уже к следующей весне планируется закончить работы над корпусом корабля. Место работ в целях безопасности не разглашается. Высказываются догадки об аризонских пустынях или о пустыне Сахара».
Другой ведущий кивнул из угла нашей спальни.
«А когда ожидается высадка?».
«Эксперты говорят, что в ближайшие пять лет. Они полны надежды».
Судя по ставкам на тотализаторе, никто не верит, что человечество и четыре-то года протянет. Тоже мне, надежда!
Крисси выключила голограф.
— Ты что, расстроился, Джейсон?
У меня кружилась голова — и не столько от шампанского, сколько от новостей. Высадка. Пехоте представится возможность спасти мир. И мне бы представилась, если бы я не облажался. Якович же сказал, что мне теперь только самые отстойные задания будут давать. Попасть в экспедиционные войска, наверное, и без того труднее, чем куда бы то ни было за всю историю армии. Эх, драть тебя в задницу!.. Я заскрежетал зубами.
— Джейсон?
— А?
Крисси расстегивала мои штаны ухоженными пальцами.
— Не расстраивайся. Я сейчас все улажу.
Куда ей. Она бы все уладила, если записала бы меня на высадку, но это не в ее силах. Впрочем, Джейсон-младший начал думать за меня и надумал срочные мысли. Я обнял Крисси за талию и потянул к себе.
— Что там у тебя — пистолет в кармане? — хихикнула она.
Старые игры — но как хорошо она в них играет!
Бум, бум!
Дверь с шумом распахнулась.
15
— Специалист Уондер?
Вошли двое сержантов в черных беретах, повязках на рукавах с надписью «ВП» — «военная полиция» — и элегантных белых перчатках.
Черт! Черт, черт, черт! Попасться пьяным в опиумном притоне. И еще в мои годы — документы-то с липовой датой рождения остались у Орда в конверте. Да в постели с такой же пьяной красоткой — нет, это просто слишком хорошо, чтобы быть законным.
Сержанты захлопали зенками на Крисси, потом один сказал:
— Тебе приказано возвращаться в строй.
Я замотал головой.
— Я в увольнении.
— Вызывают обратно.
Суровый сержант номер один помахал бумажкой.
Крисси завернулась в простыню и надулась.
— А куда являться-то?
— На ближайшую базу. В Канаверал.
— Когда?
— Сейчас же. Собирайся.
— Хорошо. Дайте мне десять минут.
— Я сказал: собирайся, специалист. — Сержант потянулся к кобуре.
Я миролюбиво развел руками.
— Ребят, я три месяца спал в одной казарме с полусотней волосатых парней. Ну десять минут, а?
— Можешь хоть с яками спать, армии это не касается. Пошевеливайся давай. — Он шагнул вперед.
Неподчинение приказам на войне равносильно дезертирству: тебя могут расстрелять на месте, даже не церемонясь с такими мелочами, как конституция. А я в последнее время не очень-то хорошую репутацию себе заработал. Я еще раз глянул на кобуру, вздохнул, заправился и застегнул ширинку. Крисси со стоном отвернулась к стене.
— Как вы меня нашли? — поинтересовался я, поднимаясь.
Сержант постучал себя пальцем по груди, потом ткнул в небо.
— Радиожетон.
Ну конечно. При записи в войска каждому солдату за грудину вживляют идентификационный микрочип. Одна из его задач — опознание трупов; поэтому и суют его в центр самого защищенного куска мяса. Кроме того, чип посылает сигналы навигационным спутникам, как любой мотоцикл или машина. Тридцать восьмая поправка к конституции*[4] запрещает спутниковое наблюдение за людьми, но армии не впервой пренебрегать гражданскими правами. Говорят, радиожетоны сперва опробовали на собаках и хотели назвать «бирками». Не знаю, правда или нет.
Я бросил прощальный взгляд на Крисси. Она послала мне воздушный поцелуй, и мое сердце облилось кровью. Ну ладно, ладно, не сердце. Кровь хлынула кое-куда пониже.
Громыхая солдатскими ботинками, мы прошагали по мраморным ступенькам, преодолели через бесконечную прихожую и вышли к уродливой полицейской машине. Через открытую дверь я увидел на заднем сидении Мецгера — голова запрокинута, глаза закрыты. Сержант номер один пригнул мне голову и толкнул в машину, рядом к Мецгеру.
— И тебя загребли? — изумился я. — За что?