— Да, — охотник кивнул, — я слышал, здесь случилось нечто похожее?
— Именно, — подтвердил помрачневший Чудамани, — скажу больше. Отправленный на поиски вооруженный отряд стражников не вернулся в назначенный час. Это меня сильно беспокоит. Не так, как дела в долине Сарасвати, но все же.
— Когда должны были вернуться воины?
Жрец взглянул охотнику прямо в глаза:
— Вчера вечером.
Шанкар ощутил предательский холодок в области шеи.
«Милостивая Богиня-мать! Неужели все-таки это он? Таинственный зверь из Сарасвати?».
Его размышления прервал Чудамани:
— И если в исчезновении лесорубов спокойно можно было заподозрить Анила, то куда делись вооруженные стражники я ума не приложу, — жрец отвернулся в сторону бассейна. В ровной водяной глади отражалось звездное небо. — Как будто нам не хватало проблем. Обветшалый квартал. Засуха. Убийства. Теперь это… Вы сказали, что не представляете, кто это мог быть?
— Нет, — покачал головой Шанкар, — сначала я подумал на бешеного носорога, но характер некоторых ран указывает на то, что животное обладает острыми зубами.
— Синха? — предположил жрец.
— У синха нет бивней, а тело зебу и одного из гонцов Нараяна оказалось вспорото, словно рогом.
— Поймайте его. Выследите и убейте. Я заплачу вдвое больше того, чем вы получите за разведку в долине Сарасвати.
Охотник не ожидал такого щедрого предложения. Ну, еще бы. Если он сумеет убить существо, то сможет спокойно выкупить Нилам из публичного дома, да еще в придачу куча серебра останется.
Поэтому он, не колеблясь, ответил:
— Я согласен.
— Замечательно, — с энтузиазмом произнес Чудамани, — если вас не затруднит, завтра же отправляйтесь на просеку. Быть может, вам удастся разузнать, куда подевался отряд стражников и эти лесорубы, будь они неладны.
— Где конкретно находится просека?
— На север по главной дороге в Хараппу. Не пропустите. Лагерь лесорубов буквально в двух шагах от нее… Что с вами?
Шанкар не слышал последнего вопроса Верховного жреца. Вся кровь отхлынула от его лица, сделав похожим на сахар. Сон моментально выветрился из головы, а тело покрылось липким, неприятным потом.
«На север, по главной дороге в Хараппу».
«Она сказала, что сегодня утром вынуждена поехать в Хараппу. Там у одного из Верховных жрецов намечается какой-то пир. Понятия не имею, по какому случаю, но он приглашает гостей с обеих столиц. А чем больше гостей, тем больше нужно девиц. А твоя подружка состоит в одном из самых почетных публичных домов Мохенджо-Даро. Вот, она и поехала».
«На север по главной дороге в Хараппу. Не пропустите. Лагерь лесорубов буквально в двух шагах от нее».
— Шанкар, вы в порядке? — словно издалека услышал он встревоженный голос Чудамани.
— Нилам, — одними губами произнес Шанкар.
— Что вы сказали? Шанкар?
Но охотник уже не слушал. Трясущимися руками он водрузил лук со стрелами себе на спину, схватил с пола копье и, под возбужденные оклики Чудамани, ринулся к выходу.
Глава 2
Ветер свистел в его ушах, когда он бежал по улицам ночного Мохенджо-Даро с такой скоростью, на которую только был способен.
Зажженные факелы тускло освещали главную улицу. Сияние полной луны слегка развеивало мрак. Но заставляло тьму скапливаться в углах. Таиться, подобно голодному синха, который вышел на очередную охоту.
Пот градом струился по лицу Шанкара, несмотря на ночную прохладу. Сердце гулко стучало в груди в такт глухим отзвукам его ног, бегущих по известняковой мостовой. Безоблачное небо над городом осветилось мириадами звезд, возглавляемых серебряным диском. Но он не замечал ночных красот. Его даже не волновало то, что он намеревался делать. То, на что не пошел бы ни за что в жизни. Скакать посреди непроглядного мрака по дороге, ведущей сквозь джунгли, где опасность подстерегает на каждом шагу. Но охотник не думал об этом. Он молился Богини-матери. Молился о том, чтобы хозяин конюшен соизволил выдать ему лошадь в столь поздний час.
***
— Повезло же тебе, подруга.
Нилам услышала в голосе Чандры, полноватой девицы со слегка перекрашенными губами, нотки зависти.
Они лежали на небольших мягких коврах, постеленных в их палатке. Хозяин публичного дома решил обустроить лагерь на уютной круглой полянке недалеко от дороги, ведущей в сторону Хараппы. Буквально в нескольких шагах находился берег Синдху, и до готовящихся ко сну людей доносилось монотонное и убаюкивающее журчание воды. До северной столицы оставался еще день пути, поэтому было решено остановиться на ночь здесь, немного южнее лагеря лесорубов. Большинство уже разбрелось по своим палаткам и готовилось отойти ко сну, так что ничто не нарушало спокойствие и тишину ночных джунглей.
— Вот бы меня кто замуж позвал, да выкуп хозяину заплатил, — добавила Чандра, вздыхая.
Поглаживая длинную косу, Нилам посматривала на подругу широко открытыми синими глазами:
— Может, и возьмет кто.
— Пф, — фыркнула та, — только вот никто что-то не торопится. Он богат?
Нилам смущенно пожала плечами:
— Не знаю, но… — ее щеки зарделись, — он подарил мне сапфир.
Чандра аж привстала:
— Да ты шутишь?!
Нилам быстро замотала головой. Ее коса совершила в воздухе дугу.
— Нет! Клянусь Богиней-матерью, это правда!
— Значит, наверняка богат. Повезло же тебе, — вновь повторила Чандра, откидываясь на ковер.
— Спасибо, — скромно произнесла Нилам.
— Небось, уже не терпится вернуться домой из этой утомительной поездки?
Она, молча, кивнула, в свою очередь ложась на ковер, подложив руки под голову.
— Ну, ничего, — продолжала болтать Чандра, — зато потом станешь свободной.
— Да, — мечтательно прошептала Нилам, закрывая глаза.
— Везучая же ты, — продолжала завидовать подруга, — а мне вот одни грубияны, да дурни попадаются.
— Да, — уже сонно повторила Нилам.
Увидев, что она вот-вот провалится в царство сновидений, Чандра решила прекратить разговор:
— Ну, добрых снов тогда. Я, наверное, тоже очень быстро усну. Тут так тихо. Даже птиц не слышно…
***
Полная луна на черном безоблачном небе освещала грунтовую дорогу, ведущую на Хараппу. Ее холодный серебряный лик, подобно круглому медальону, ярко блестел на фоне непроницаемого мрака небосвода. Густые джунгли, растущие справа от дороги и подступающие к ней вплотную, застыли в угрожающем безмолвии. Ни рыка синха. Ни пения ночных птиц. Ни уханья совы. Ни дуновения ветерка. Раскинувшиеся ветви салов напоминали огромные когтистые лапы неведомых птиц, зависших перед жертвой за мгновение до рокового броска. Лианы, подобно гигантским змеям, опутывали своими телами стволы многочисленных пальм.
Долина Синдху погрузилась в ночную тишину. Неестественную, жуткую тишину.
И только храп взмыленной лошади всадника, скачущего на северо-восток по грунтовой дороге, разрывал ее, словно гром среди ясного неба. Длинный медный кинжал, прикрепленный к кожаному поясу, дергался из стороны в сторону, словно исполняя дикий и необычный танец. Лук, перекинутый через плечо, сдавливал кожу. В глазах Шанкара плясали огоньки. Огоньки безумия, нетерпения и страха. Но страха не за самого себя, а за то, что может предстать перед глазами. Чем дольше он находился в пути, тем громче билось его сердце. Тем сильнее сжимал он копье в правой руке, а левой подгонял, и без того находящуюся на пределе, белоснежную лошадь. Цокот копыт и храп кобылы смешался воедино. Пена стекала из пасти истощенного животного, но всадник продолжал беспощадно гнать ее вперед, позабыв о чувстве меры и времени. Лишь одна мысль занимала голову, полностью затмевая другие. Подобно плотной пелене облаков, заволакивающих небо в ненастную погоду.
«Только бы не опоздать. Только бы не опоздать. Только бы не опоздать!».
Словно мантра, повторялись эти слова в глубинах сознания Шанкара. Снова, и снова, и снова, и снова…