— Чем тебе собака не угодила?
— Она действует на нервы! Неужели не видно?!
Гириш посмотрел на искаженное яростью лицо приятеля и сделал шаг в сторону, подозрительно глядя на него.
Гопал заметил реакцию друга и бросил:
— Ты чего?
— Наблюдаю, — осторожно ответил Гириш, чуть опуская наконечник копья. Тот блеснул в свете луны, подобно далекой звезде.
— Наблюдаешь? За мной?!
— Ага.
— И с чего вдруг?! — все больше закипал Гопал. — На мне цветы растут?!
— Уж не обезумел ли ты, приятель? — копье Гириша опустилось еще немного. Теперь его наконечник находился прямо на уровне глаз Гопала.
Гопал секунду тупо таращился на «косого», однако затем его переполнила ярость:
— Да как ты смеешь! Вот уж от кого не ожидал, так это от тебя! Мы столько лет знакомы, а ты…
— С Нишантом мы тоже были друзьями, — резко перебил Гириш, — а он раскроил черепа своим товарищам.
— Но я-то не безумец! — заорал Гопал, топая ногой по мостовой.
— Тише! — зашипел Гириш. — Люди спят.
Гопал раздраженно махнул рукой и отвернулся. Через несколько секунд он почувствовал, как гнев начинает отпускать его. Вдохнув полной грудью прохладного воздуха, он повернулся к «косому». Тот продолжал настороженно следить за ним, держа копье наготове. Гопала обидела недоверчивость старого друга, однако он сам понимал, что лично дал для нее повод.
Тонкие губы стражника подернула вялая улыбка:
— Прости, приятель. Нервишки шалят.
— Точно? — Гириш все еще сомневался, однако копье опустил.
— Да, косой ты чурбан, — беззлобно бросил Гопал и тихо засмеялся.
Гириш расслабился и улыбнулся в ответ. Вот теперь он узнал старого доброго приятеля.
Однако смех продолжался недолго. Очередной тоскливый вой не оставил и следа веселости на лицах стражников. Оба угрюмо переглянулись и продолжили вести наблюдение за улицей. Дорога по-прежнему оставалась пустой. Словно сговорившись, люди решили не покидать своих домов в эту ночь ни под каким предлогом. Ни подвыпивших прохожих, задержавшихся в тавернах. Ни посетителей публичного дома, припозднившихся после визита к милым девицам. Хотя после исчезновения одного из лучших публичных домов на дороге в Хараппу, число таковых резко сократилось. Но сегодня не было вообще никого. Даже другие стражники несли службу на почтительном расстоянии. Гириш и Гопал ощущали себя одиноко и неуютно. А еще эта собака продолжала действовать на нервы.
— А вдруг она ведьма? — внезапно спросил Гопал.
— Кто, псина? — недоуменно ответил Гириш.
— Да, нет! Ты дурак, что ли?! — буркнул тот «косому».
— А о ком ты тогда?
— О жене лесоруба, — Гопал многозначительно кивнул в сторону темного проулка. Оттуда несло сыростью и холодом.
— Ты про Мину? — удивился Гириш.
— Да.
— Нет. Не верю, — низким тоном молвил «косой», однако в глазах его появилась тень сомнения.
— Почему нет?! — с жаром вопросил Гопал. — Околдовала бедного муженька. Вот он и перерубил всех товарищей топориком! А потом и умом помутился.
— А как же зверь? Скорее это он разорвал лесорубов, а Анил обезумел при встрече с ним.
— Ты разве не слышал? На телах бедолаг нашли следы от топора.
— Кто тебе сказал?
Гопал пожал плечами:
— Слышал от одного воина из отряда Балдева. Они, как раз, сегодня вернулись из разведки.
— Богиня-матерь… — прошептал Гириш, бледнея, — он еще что-нибудь сообщил?
— Не сообщил. А я и не спрашивал. На бедолаге лица не было. Видимо, так-о-о-о-го там насмотрелся. И не забывай — Брасид с Нишантом тоже обезумели, но с тварью не встречались. Уверен, — тут голос Гопала понизился до шепота, — эта ведьма их чем-то опоила!
— Но зачем ей это? — Гириш опасливо покосился на проулок.
— Так пойдем узнаем!
— И бросим свой пост? Ну нет! — решительно покачал головой «косой».
— Да ты подумай! — в глазах Гопала засверкали огоньки. — Если мы выпытаем из нее признание, то нас же повысят по службе. Да озолотят еще!
Гопал подошел к одному из факелов и снял его со столба:
— Идем!
— А это тебе зачем? — ткнул пухлым пальцем Гириш, указывая на факел.
— В проулке темно, к тому же… — уста Гопала разошлись в нехорошей ухмылке, — огонь развяжет ведьме язык.
***
Шанкар настолько вымотался, что решил не возвращаться домой, а заночевать прямо в комнате привратника. Благо последний был не против такого соседства. Старый слуга уже начинал понемногу привыкать к охотнику. Как только голова Шанкара коснулась поверхности соломенной циновки, он тут же погрузился в сон. Он даже забыл снять лук с плеча, а копье бросил рядом на каменный пол. Однако насладиться покоем в эту ночь ему было не суждено.
Шанкар так крепко спал, что не сразу сообразил, как привратник крепко сжимает его скрюченными пальцами за плечо и сильно трясет.
— Проснитесь, господин.
Охотник застонал, нехотя открывая глаза и не до конца соображая, где он, и что происходит. Спустя пару секунд до него, наконец, дошло, однако он не повернул головы.
— Оставь меня, старик, — буркнул он, вновь опуская веки.
— Это срочно, — мягко, но решительно возразил привратник.
— Оно не может подождать до завтра?
— Нет, господин Шанкар, не может.
Охотник тяжело выдохнул и сел на циновке, протирая глаза:
— Во имя Богини-матери, что опять? Демон напал на город?
Привратник отрицательно покачал головой:
— Нет.
— Тогда в чем дело?
— Бывший Верховный жрец Девадат нашелся.
Шанкар вздрогнул. Сонливость как рукой сняло.
— Неужели? Где? Когда?
— Только что. У восточных ворот Мохенджо-Даро.
Охотник не знал, как реагировать на эту новость. Он не питал особой любви к Девадату. Внезапное исчезновение бывшего Верховного жреца во время схватки со зверем не выглядело чем-то необычным. Скорее всего, бедняга попался на пути чудовища и нарвался на его смертоносные лапы. Но вот объявление Девадата живым, да еще и под стенами города…
— Он идет сюда? — только и выдавил из себя Шанкар.
— Да, — привратник на секунду замялся, — точнее, его несут.
— Что?
— Он сильно ранен и истощен, — пояснил старик.
«Это все меняет» — подумал охотник и слегка покраснел, постыдившись своих подозрений. Очевидно, бывший Верховный жрец и вправду попался на пути зверя, но тот был ранен копьем и, видимо, в порыве слепой ярости задел бедолагу.
— Он может говорить? — поинтересовался Шанкар, поднимаясь.
— Он очень слаб, но сам изъявил желание поговорить с вами и господином Чудамани.
— Правда?
Привратник кивнул:
— Гонец сообщил, что Девадат намерен рассказать важные сведения о существе и то, где оно скрывается.
Разум Шанкара полностью прояснился.
«Интересно, откуда ему это известно?».
Привратник добавил:
— Пройдите, пожалуйста, к воротам Цитадели. Хоть бывший Верховный жрец и намерен поговорить, беседа будет недолгой. Его необходимо доставить к лекарям.
— Да, конечно, — кивнул Шанкар и, подняв с пола копье, направился к выходу.
Он уже собирался выйти из коморки, как вдруг остановился в проходе, словно налетел на невидимую стену. Охотник почувствовал, что вся кровь отхлынула от лица.
Впереди него простирался широкий бассейн, окруженный террасой. Огонь треножников тускло играл на стенах и колоннах, а серебристый лунный свет отражался от поверхности воды. В бассейне стояла девушка. Длинная коса цвета воронова крыла касалась голубой кромки. Руки, казавшиеся неестественно бледными в лунном свете, вяло рассекали водную гладь. Сердце Шанкара пропустило удар. На мгновение оно остановилось, а затем с силой отдалось в ребрах. В этот момент девушка обернулась через плечо. Взгляд больших синих глаз пронзил его насквозь…
— Господин, — скрученная рука привратника легла ему на плечо.
Охотник вздрогнул и обернулся.
— Вы едва лук не уронили.
Инстинктивным движением Шанкар поправил оружие, а затем быстро развернулся вперед. В бассейне никого не было.