— Около двух дней, — ответил Шанкар.
— Они ведь не отстанут, да? — кивком указала она в сторону джунглей.
Словно в ответ на ее вопрос, из леса донеслось приглушенное тявканье.
— Шакалы не опасны, пока мы держимся вместе.
Абхе скрестила руки на груди и слегка поежилась. Ночь выдалась прохладной. На безоблачном небе сиял серебряный лик луны.
— Тогда что тебя тревожит?
Он бросил косой взгляд в сторону джунглей, где продолжали рыскать голодные шакалы, а затем коротко ответил:
— Много чего.
— Это ведь из-за гонца, да? Думаешь, что с ним что-то случилось?
Шанкар вздохнул:
— Возможно. Иначе мы бы давно его встретили.
Абхе не стала продолжать расспросы. Было очевидно, о чем думает охотник — гонца схватил демон. А если это так, то чудовище может находиться поблизости. И им всем грозит опасность, по сравнению с которой стая голодных шакалов всего лишь свора непослушных щенят.
— Поспи, — бросил Шанкар, — скоро двинемся в путь.
— Что ему нужно от нас?
— Не знаю, — он сокрушенно покачал головой.
Вдали вновь взвыли шакалы.
Охотник обернулся к Абхе. Ту пробивала легкая дрожь.
— Почему ты не спишь?
Она нервно пожала плечами:
— Не хочу.
Он подошел к ней и обнял. Абхе прильнула к его груди, чувствуя, как начинает согреваться от тепла его тела. Они больше не разговаривали в ту ночь. Только вслушивались в звуки дикой природы, которыми были заполнены ночные джунгли. Голоса стаи шакалов действовали удручающе. Однако они уже смирились. Смирились с тем, что старая жизнь ушла… Ушла навсегда. Но страх перед будущим… перед неизвестностью, затаившейся впереди, заставлял их сердца биться быстрее.
***
Когда на рассвете следующего дня джунгли по обе стороны дороги начали редеть, а впереди на горизонте показались знакомые стены, все выдохнули с облегчением. Путь от долины Сарасвати до Мохенджо-Даро оказался чрезвычайно трудным и изнуряющим. И не только из-за длительности перехода, да жаркого дневного солнца. Люди испытывали постоянное напряжение и чувство тревоги. Поэтому вид показавшихся вдали укреплений внушали успокоение и надежду на скорый отдых.
Шанкар разделял общее воодушевление, которое, казалось, придало людям дополнительных сил на последнем отрезке пути. Однако мысли о пропавшем гонце омрачали его. Пока процессия двигалась через джунгли, охотник то и дело осматривал обочины дороги, пытаясь найти следы Амрита. Он логично предположил, что если того убил демон или утащил в лес какой-нибудь зверь, то на грунте обязаны были остаться следы. Его или лошади. Следы борьбы или крови. Шанкар специально шел впереди, дабы вовремя успеть заметить их, пока идущие следом жители долины не затоптали все своими ногами, да колесами телег. Однако ничего похожего на следы присутствия Амрита охотнику обнаружить не удалось.
«Значит ли это, что гонец сумел-таки добраться до города? И если так, то почему не вернулся обратно? Его задержали?».
Шанкар пытался заставить себя прекратить гадать. Все равно скоро они окажутся в Мохенджо-Даро, и все вопросы разрешатся сами собой. Но тревожные мысли продолжали витать в голове, подобно осиному гнезду, в которое засунули палку. И жалили они не менее остро, чем обитатели того самого гнезда. Чем ближе становились стены города, тем больше крепло плохое предчувствие. Когда же его пытливый взор заметил едва уловимые клубки светлого дыма, поднимающиеся к безоблачному небу, напряжение стало лишь сильнее.
— Наконец-то мы сможем немного отдохнуть, — с облегчением сказал Балдев. Его лоб блестел от пота.
— Угум, — натянуто буркнул охотник, пристально смотря в сторону Мохенджо-Даро.
— Это он, да? — с нескрываемым любопытством поинтересовалась Абхе.
Она поравнялась с ними и теперь шла по правую руку от Шанкара.
— Да, это он, — улыбнувшись, подтвердил Балдев, — скоро я наемся до отвала и растянусь на соломенной циновке. А большего мне и не надо.
Абхе хмыкнула. Она тоже была не прочь вздремнуть. Сон под открытым небом оказался для нее проблемой. Постоянно прерывался, а порой и не шел совсем. Под глазами девушки появились небольшие круги. Шанкар подметил про себя, что они не так уж сильно и портят ее.
«Ей просто нужно поспать».
Когда от восточных ворот их стали разделять пара десятков локтей, охотник велел процессии остановиться.
Люди встали, с сомнением и легком замешательством посматривая на Шанкара.
— Почему мы остановились? — недовольно буркнул Балдев. — Я отдохнуть хочу.
— Тихо, — прошептал охотник, пристально вслушиваясь и осматривая городские стены.
Балдев, наблюдая за реакцией Шанкара, также напряг слух. Однако ничего различить не сумел.
— Ничего не слышу, — недоуменно произнес он.
— Вот именно, — кивнул охотник, — и я ничего не слышу.
— Ну и что? — все еще непонимающе спросил Балдев.
— А то, — Шанкар обернулся к нему, — что огромный город стоит в тишине, словно мертвый.
До воина, наконец, дошел смысл слов охотника. Теперь и он осознал, что безмолвие, покрывшее Мохенджо-Даро, выглядит подозрительно. Ведь это так не свойственно городу с большим населением.
— К тому же, — добавил охотник, — я видел странный дым на подходе. Что-то не так.
— Как поступим?
— Собирай людей, — молвил Шанкар, продолжая пристально смотреть на ворота, распахнутые настежь, — пойдем на разведку. Жители пусть остаются на месте.
— Понял, — сказал Балдев. Сонливость и усталость как рукой сняло. На лице воина застыло выражение крайней озабоченности.
— Я пойду с вами, — произнесла Абхе.
— Нет! — резко бросил Шанкар.
— Но…
— Никаких «но»! — охотник развернулся и схватил ее за запястье. Слишком сильно. Абхе зашипела. — Ты остаешься с обозом, и это не обсуждается!
— Шанкар, больно!
Он вздрогнул и ослабил хватку, однако руки не отпустил. Охотник заглянул девушке прямо в глаза.
— Прости. Но пока мы не разведаем, что, да как, заходить в город опасно.
Она пристально посмотрела на него, а затем, хмыкнув, спросила:
— Волнуешься за меня?
Несмотря на тревогу, бьющую через край, Шанкар почувствовал, что краснеет.
— Да, — выдавил он.
— Ладно, — ее губы разошлись в довольной ухмылке. В ней сквозила легкая насмешка. — Уговорил.
Он кивнул, сделав вид, что не заметил:
— Хорошо.
— Шанкар?
— Да?
— Руку отпустишь?
Охотник недоуменно посмотрел вниз. Только сейчас он увидел, что до сих пор сжимает в своей ладони запястье Абхе.
— Да, конечно, — спохватился он, разжимая пальцы.
Дочь старосты интенсивными движениями начала растирать руку чуть выше кисти. При этом продолжая ухмыляться.
— А ты приклеился ко мне, как комар к смоле.
Шанкар уже хотел ответить на очередную колкость, но не успел.
Прямо из городских ворот на него выбежал обнаженный человек, размахивающий в воздухе чем-то наподобие дубинки. Охотник не сумел рассмотреть, что именно это было. Он едва успел уклониться, когда предмет со свистом рассек воздух в том месте, где мгновением ранее находилась его голова.
— Грешники! — донесся до его слуха пронзительный крик.
Шанкар отпрянул и поднял взор. Краем глаза он заметил, как Абхе резко отпрыгнула в сторону. В ее черных глазах читалось удивление и легкий испуг. Только после этого он сумел отчетливо разглядеть нападавшего. Загорелый и бородатый, с проплешиной на голове. Солнечные лучи отражались от его лысины, словно от серебра. Серые, налитые кровью, глаза метали молнии и горели безумным огнем. Рот, обрамленный тонкими губами, растянулся в зверином оскале, обнажая белые зубы.
— Грешники! — вновь завопил безумец, опять замахиваясь подобием дубинки.
Теперь охотник смог рассмотреть, чем вооружен его враг. Факел. Обычный потухший факел. Но безумец так неистово размахивал им перед собой, что тот легко мог сыграть подобие увесистой дубинки.