— Весьма сожалею, что мне приходится подвергать вас этому испытанию, госпожа Хальстрем. Садитесь, пожалуйста. — Он повернулся к Эриксону. — Это Бритт Хальстрем. Она была женой человека, найденного мертвым в мусорном баке. Дрянное и недостойное место погребения.
В комнате для наблюдателей крутились катушки магнитофона. Люк вопросительно посмотрел на Бергстрема.
— Он что, всегда так ведет допросы?
— Нет, — ответил Бергстрем. — Никогда не вйдел, чтобы он действовал так жестко. С другой стороны, Эриксон не подарочек...
Свен Турен встал между Бритт Хальстрем и Стигом Эриксоном, готовый нанести решающий удар.
— Теперь расскажите, как вы убили Эрика Халь-стрема!
— Я не убивал Эрика Хальстрема! — с отчаянием закричал Эриксон.
— Не убивали, я знаю, — сказал Турен.
Бергстрем и Люк в комнате для наблюдателей перевели дыхание. Эриксон пораженно уставился на Турена — он не ожидал, что ему поверят. Бритт Хальстрем посмотрела на комиссара с недоумением.
— Во-первых, вы очень боитесь уколов, вы, король наркотиков, — сказал Турен, обращаясь к Эриксону. — Я случайно узнал об этом из разговора с одним из занимавшихся вами врачей.
— «Случайно», — пробормотал Бергстрем.
— И даже если вам на время удалось преодолеть в себе страх перед уколами или если этот страх распространяется только на вас самого, вы ни за что бы не смогли ввести Эрику Хальстрему смертельную дозу... Вы ведь сами никогда не употребляли наркотики?
Стиг Эриксон отрицательно потряс головой.
— На сей раз я вам верю. При вскрытии установлено, что тот, кто ввел Хальстрему смертельную дозу, должен быть профессионалом, должен быть привычен к уколам... — Он перевел взгляд на Бритт Хальстрем и, словно извиняясь, сказал: — Госпожа Хальстрем... Не могу ли я взглянуть на вашу левую руку? Госпожа Хальстрем, вы меня слышите?
Она крепко зажимала правой рукой левую. Турен попытался высвободить ее левую руку, по она судорожно сжала ладонь и закричала:
— Вы не смеете меня трогать!
— Хорошо, не буду. Да и ни к чему. Ваша левая рука наверняка вся исколота. Я думаю, вы употребляете героин. И поэтому целиком и полностью зависите от Стига Эриксона, так ведь?
Бритт Хальстрем молча массировала левую руку, глаза наполнились слезами.
Турен в эту минуту ненавидел себя больше, чем когда .. бы то ни было. Но он знал, что нужно продолжать.
— Эрик Хальстрем познакомился с вами благодаря своей собственной жене. — Турен посмотрел на Стига Эриксона.
Эриксон не ответил. Он сидел, устремив пустой взгляд прямо перед собой.
Турен опять подошел к Бритт Хальстрем.
— Когда я первый раз был у вас дома, вы сказали, что вам были нужны деньги, которые муж получил от продажи картин... Понимаю, героин — удовольствие не из дешевых. Я вообще сомневаюсь, что это удовольствие. Вы и ваш муж испытывали, должно быть, адские денежные трудности. И не только денежные... Скажите, почему вы пошли на убийство собственного мужа? — Он положил руку па ее правое плечо. — Бритт Хальстрем, мой долг обязывает предупредить, что все сказанное вами может быть использовано...
— Оставьте ее в покое! — Стиг Эриксон вскочил со стула. — Хватит! Эрик Хальстрем начал раскаиваться... Когда он передал мне списки и увидел, что происходит в городе... — Турен поощрительно кивнул. — Он грозился провалить всю операцию. Лучше, конечно, было бы оставить его в живых, но риск был слишком велик... — Турен кивнул еще раз. — Я дал ему снотворное, а... — Эриксон невольно взглянул на Бритт Хальстрем.
— А? — повторил Турен.
— ...а укол ему сделала...
Турен погладил Бритт Хальстрем по голове.
— Я буду настаивать на убийстве при смягчающих обстоятельствах, госпол<а Хальстрем, и на том, что вы не полностью отдавали себе отчет в своих поступках.
В комнате для наблюдателей Бергстрем и Люк вздрогнули: магнитофон остановился, издав резкий щелчок.
— Вот так, — сказал наконец Бергстрем.
— Ты знал или догадался?
Люк посмотрел на Турена. Все трое — Турен, Люк и Бергстрем — шли к лифту.
— Ну, сперва догадался и сделал кое-какие выводы. Но лишь после того, как увидел, что дома у нее всего три картины, я понял, что моя догадка верна.
Люк и Бергстрем с недоумением покосились на него. •
— Не обращай внимания, — сказал Бергстрем Люку. — Он весь день вот так разговаривает. Я не понял ни шиша.
Турен улыбнулся и удовлетворенно потер нос.
— Итак: первый раз, когда я зашел к ней, у нее было . пять картин, ну, знаете, этих, с красными травинками.