На данный момент прошло уже больше пятидесяти минут. Лу Инь продолжала вглядываться в непроницаемый чёрный омут, а потому люди разумно заключили, что что-то пошло не так. Впрочем, это было закономерно. Разве может простая крестьянка, пускай и талантливая, сравниться с небесным дарованием Хэнь Шань!
— Зря она взялась за четвёртый этап.
— Гордыня — страшный порок, — говорили кандидаты.
На самом деле они испытали бешеную зависть к Лу Инь за то, что последнюю избрали Золотые руки, и теперь, когда стало понятно, что четвёртый этап проходит не самым благоприятным образом и девушка может его провалить, они с трудом могли сдержать ядовитые улыбки. В случае провала она больше не сможет стать ученицей. Её погонят прочь!
Небесные руки печально вздохнули. Девушка сама виновата, раз бросила вызов четвёртому этапу вопреки предупреждению мисс Динь, и всё же она была ребёнком. Никогда не приятно смотреть за крушением большого дарования…
Сима не обращал внимания на все эти разговоры. Юноша не отрываясь смотрел на Лу Инь, которая сидела перед чёрным зеркалом. С каждой минутой тревога внутри него нарастала. Неужели он совершил ошибку?
Сима предполагал, что единственный способ избавить Лу Инь от влияние Динь и Суаньмо — сделать её Юной Бодхисаттвой. Последняя была не просто ученицей, но обладала собственными привилегиями, собственной «властью». Тогда бы Лу Инь могла делать всё что пожелает, не ограниченная волей никакого мастера.
Это был идеальный вариант, но теперь Сима понимал, что он был слишком рискованным.
В очередной раз он посмотрел на песочные часы, которые стояли на подлокотнике золотистого престола. До конца намеченного промежутка оставалось пять минут.
Самое неприятное было в том, что Сима не понимал природу зеркала. Гинь, которая, наверное, могла ему рассказать, потратила слишком много сил (ибо в небе сияло солнце) и погрузилась в спячку.
В один момент Сима сложил руки за спиной и стал нервно заламывать пальцы. Он пристально смотрел на Лу Инь и чёрный омут, меж тем как времени оставалось всё меньше и меньше…
Четыре минуты.
Три.
Скорей… Просыпайся!
…
— … Лу Инь? — спросил прекрасный черноволосый юноша. Лу Инь вздрогнула и прошептала:
— Старший Сима…
Последний не ответил. Даже не обратил внимание. Он смотрел на её отражение.
Вот она, чарующая кровавая императрица, повернулась и направилась к нему. Она положила свою белую ручку, на которой звенели золотые браслеты, ему на плечо и нежным движением поставила его на колени:
— Он был тебе полезен, это правда. Помогал. Но теперь ты видишь, что он менее талантлив. Ты не хочешь этого признавать, но это так. Совсем скоро он превратится в ношу у тебя на плечах. Он будет тащить тебя назад, хотя ты стремилась к небу. Он проник в твоё сердце, и если мы хотим исполнить свою мечту, то нам придётся его вырвать…
С этими словами красная Лу Инь провела алыми ноготками по белоснежной шее Сима Фэя, а затем занесла над ней окровавленный меч…
Глава 65
Воля (конец третьего тома)
— Стой! — крикнула Лу Инь, снова замахнулась мечом и вдруг, понимая, что бить зеркало бесполезно, приставила лезвие к собственному горлу.
Красная императрица остановилась, когда клинок её находился в миллиметрах от шеи Сима Фэя.
— Ты действительно готова себя убить? — спросила она без улыбки.
— Старший Сима… Старший Сима не бесполезный. Он помогал мне, и спасал меня, он умный и… и всегда приходил на помощь, когда я не могла…
— Да. Он полезен, — сказала императрица, одним глазом поглядывая на настоящую Лу Инь, отражённую на поверхности своего клинка, по которому стекали капли крови. — Но это не значит, что ты должна привязывать к нему своё сердце.
Он умён, это правда. На его стороне удача. Ты должна завладеть этим, чтобы исполнить свою мечту… Но вещи не могут быть полезными всегда. Поэтому нужно уметь от них избавляться. Скажи, ты правда можешь убить себя ради него?
— Да! — без колебаний ответила Лу Инь.
— Нет, — улыбнулась красная императрица. — Потому что это неправильно. Потому что это противно тому, чего ты действительно хочешь.
Сейчас он полезен, но что ты сделаешь, если однажды он превратится в ношу у тебя на плечах? Если однажды тебе придётся выбирать между ним и своей мечтой? Тебе уже приходилось, не так ли? Когда он попросил взять себя в Небесные заводи. Тогда всё получилось, но я спрашиваю тебя: если? Если бы тебе отказали? Если бы тебя не стали брать? Ты готова убить себя, я знаю, но готова ли ты отказаться от своей мечты?