Последних, к сожалению, было немного. Сперва Сима думал скрыться в центральных руинах и найти подмогу в лице прочих учеников Храма Тысячерукой Бодхисаттвы, но затем Гинь сообщила ему, что до момента, когда монстр их догонит, оставалось не более тридцати шести часов. Даже в одиночку Синь Файлу не успеет добраться до положенного места, не говоря уже про него самого.
Что же делать? Сима неустанно ломал голову, пока они продвигались по серым дюнам, и был настолько вовлечён в свои размышления, что в один момент пересолил говяжий стейк, который приготовил для Синь Файлу (за последние пару дней он незаметно превратился в её личного повара). Впрочем, девушка всё равно съела его целиком.
Наконец Сима решил подойти к вопросу с другой стороны.
Как именно противник, тиран Цветения, их нашёл?..
Глава 23
Контракт
Один за другим Сима перебирал варианты, пока не остановился на единственном, который был наиболее вероятным… и наименее желанным: скорее всего, тем самым маячком, который сообщал противнику их местоположение, был фиолетовый меч.
Ещё недавно Лао Ди и его стражники преследовали девочку, которая украла последний. Как же у них получилось найти её посреди пустыни? Ответ был очевидным: они знали, чувствовали, где находится клинок.
Сима немедленно проверил последний, но ничего не обнаружил, что, впрочем, было ожидаемо. У варваров Пурпурной пустыни были собственные, особенные чары; даже если с меча и можно было снять злополучную метку, сам он был не в состоянии этого сделать.
Можно было выбросить меч и лишить противника ориентира… Но в таком случае последний снова подберёт девочка, которая следовала за ними попятам, её поймают и обрекут на мрачную судьбу всякого первозданного духа, который попадал в человеческие руки.
Опять же, Сима любил деньги, уважал свою совесть, но жизнь всё равно была у него на первом месте, и если бы это был единственный вариант, он бы не задумываясь пожертвовал девочкой-духом, однако существовал и другой способ, который немногим ранее предложила ему Гинь. Тогда он всё равно потеряет меч, но приобретёт нечто намного более ценное.
Шансы на успех были небольшими… но попытка не пытка.
С наступлением вечера, когда на небе стали пробиваться звёзды, придавая серым дюнам перламутровый блеск, Сима бросил взгляд на Синь Файлу, которая погрузилась в медитацию, и сказал, что желает «поискать злых духов». В смысле сам, в одиночку, прибавил юноша, когда заметил, что его напарница приподнимается на ноги.
Синь Файлу молча посмотрела на него и снова прикрыла веки.
После этого Сима направился в сторону песчаного горизонта.
Через десять минут он встал на вершине маленького холмика, обнажил фиолетовый клинок, который крепился у него на поясе, присел и положил его себе на колени.
Повисла тишина.
В Пурпурной пустыни не водилось никаких живых созданий кроме людей и первозданных духов, отчего в безветренную погоду могло показаться, что остановилось само время.
Наконец, словно мираж, который с каждой секундой становится всё более отчётливым, перед ним проявилась маленькая девочка в длинной чёрной мантии, подол которой разливался на блестящий песок.
Сперва девочка пристально смотрела меч. Потом заметила взгляд Сима Фэя, и на секунду его и её глаза пересеклись. В это мгновение Сима успел прочитать откровенную враждебность на лице собеседницы, после чего последняя снова стала разглядывать клинок.
— … Они убили твоего родителя ради этого, верно? — наконец заговорил Сима.
Девочка немедленно прищурилась.
Сима приподнял клинок.
— Ты его не получишь… Но я предлагаю тебе сделку.
Тишина.
Никакой реакции.
Сима мысленно кивнул. В данный момент девочка не собиралась даже слушать, что именно он собирается сказать.
Значит, ему сразу нужно было разыграть свою главную карту:
— Я согласен его отпустить… Выпустить душу, заточённую в этот меч.
После этих слов девочка снова посмотрела на него и округлила свои фиолетовый глазки.
— Это не вернёт тебе родителя, — сказал Сима, — его больше нет. Но по крайней мере душа его будет свободна.
По словам Гинь, первозданные духи верили, что после смерти возвращаются в объятия своего прародителя — великого небосвода. Тем не менее происходило это лишь тогда, когда их духовная энергия развеивалась между небом и землёй. Если же останки души находились в заточении внутри артефакта, они, согласно верованиям этого древнего народа, никогда не найдут упокоения.
Правда это или нет — никто не знал. Но такова была их вера, и девочка, видимо, тоже слышала об этом, ибо в этот момент она впервые заговорила с ним: