Своеобразном состоянии? Сима нахмурился.
— И всё же я бы хотел с ней погово…
— Тебе сказали проваливать. Прочь! — фыркнул Гао Жань и грозно положил руку на рукоять своего длинного меча.
В этот раз Хэнь Шань не стала его одёргивать.
— Иди, — сказала она невозмутимым голосом.
Сима стиснул зубы.
Хэнь Шань не просто была сильна, не просто находилась на стадии Цветения — помимо всего прочего она была Юной Бодхисаттвой, а значит обладала едва ли не абсолютным авторитетом в пределах великого Храма. Она запросто могла прямо на месте вынести ему смертный приговор. Противиться её воле было сродни святотатству.
Тогда…
— Я просто хотел предложить свою помощь. Впрочем, я полагаю, вы и так знаете, что представляет собой Формация Небесного Забвения… — сказал Сима и повернулся, как будто действительно собираясь направиться назад.
— Формация Небесного Забвения? — переспросила Хэнь Шань, в голосе которой мелькнул лёгкий интерес.
— Именно так. Вам известно её предназначение, верно? В таком случае вам действительно не нужна моя помощь. Прошу прощения за беспокойство…
— Стой, — неожиданно сказала Хэнь Шань, когда Сима уже собирался отправиться назад в туннель.
— Тебе известна эта формация?
— Отчасти.
— Хм! Её оставил преступник! — грозно посмотрел на него Гао Жань. — Откуда ты её знаешь? Или ты смеешь сам использовать запретные техники?
— Вовсе нет. С моей стороны это — всего лишь предосторожность. Если знаешь противника и его силы, намного меньше вероятность, что последний застанет тебя врасплох, — улыбнулся Сима, в то время как лицо Гао Жаня немедленно скривилось.
— Ты можешь исправить последствия данной формации? — спросила Хэнь Шань.
— Вероятно… Сперва мне нужно посмотреть на пострадавшую, если возможно, — задумчиво ответил Сима.
Хэнь Шань на мгновение прикрыла веки, затем сказала:
— Пускай. Следуй за мной, — и в следующую секунду Сима почувствовал, как земля ушла у него из-под ног и сам он оказался посреди воздуха. Затем мир стремительно пришёл в движение и остановился перед закрытой дверью небольшого чёрного строения, формой напоминающего купол.
— Она там, — сказала Хэнь Шань.
Сима помялся и прошёл за порог.
К этому времени он прекрасно понимал, что увидит, и даже так испытал зловещее предвкушение, когда оказался посреди просторного зала, освещённого многочисленными лучами света, которые разливались через трещины в потолке, словно золотистые ручейки.
В этот момент Сима задумался о том, как вообще под землю проникает свет, но все эти мысли ушли на второй план, когда взгляд его опустился на девушку с голубыми волосами, которая, поджав коленки, сидела на земле возле дальней стены.
Заметив его, она сразу приподнялась на ноги и поклонилась:
— З-здравствуйте.
— … Лу Инь?
Глаза девушки округлились:
— Приветствую, юный господин… — сказала она.
Сима почувствовал, как у него пересохло в горле.
— Ты меня… помнишь?
Лу Инь опустила взгляд и неуверенно помотала головой.
— Сколько тебе лет?
— Лет, юный господин?
— Помнишь?
— Д-да, мне… мне двенадцать.
Двенадцать… Значит, она потеряла примерно три года своих воспоминаний. Но почему? Именно этот вопрос в данный момент стоял на первом месте.
Сима заявил, что причиной всему была «Формация Небесного Забвения» — это было не так. В действительности он выдумал последнюю с единственной целью показаться знающим человеком, чтобы ему позволили посмотреть на Лу Инь своими глазами. На самом же деле он просто предположил, что последняя потеряла память, когда заметил перемену в их отношениях, и его предположение, к сожалению, оказалось верным. Теперь ему нужно было найти настоящую причину её амнезии, и с этой целью он немедленно попросил помощь у Гинь.
Сперва он был уверен, что дракониха ответит ему своим обыкновенным хитрым и расслабленным голосом… но в этот раз его ожидал неприятный сюрприз:
— Я знаю, кто это сделал, — сказала она настолько мрачным тоном, что Сима даже растерялся. — У тебя проблемы.
Глава 28
Стражи человечества
Никогда раньше Гинь не звучала настолько серьёзно. Сима немедленно напрягся.
«Почему?» — спросил он про себя, чтобы Хэнь Шань его не услышала.
— Её воспоминания запечатали, — ответила дракониха.
«Запечатали?»
— Как и твои, хотя в твоём случае она не сработала, — сказала Гинь, после чего Сима почувствовал лёгкое удивление.
В действительности печать, которая лежала на его родословной, также блокировала его детские воспоминания… Вернее сказать, воспоминания первоначального Сима Фэя. Дмитрий же растерял вообще всю его память, а потому данный аспект печати потерял значение, и Сима не придавал ему особого значения.