Сима прокашлялся и сказал:
— Достопочтенный Ван, не могли бы вы…
Тишина.
Сима сморгнул и посмотрел по сторонам.
Кажется, старик слишком серьёзно воспринял его просьбу побыть наедине…
…Он его даже не слушал.
— Оно само пройдёт, — сказала Гинь.
«Когда?» — спросил про себя Сима.
— Через час. А пока можешь делать с ней всё что захочешь, — хитро улыбнулась девочка.
Всё что… Сима представил себе это, а затем немедленно прокашлялся и снова посмотрел на Лу Инь. В глазах последней читалась неловкая растерянность. Сима немного помялся и, понимая, что оставлять её посреди улицы было немного неправильно, взял на руки (как принцессу) и направился в помещение.
Между делом он удивился, насколько лёгкой была девушка — прямо как маленький зверёк.
В этот момент на лице Лу Инь, мышцы которой были совершенно неподвижны, выступил румянец.
Сперва Сима собирался положить её на кровать и подождать посреди зала, но затем прикинул и понял, что неподвижно лежать на месте было довольно скучно, и в итоге усадил напротив себя перед низким столиком в зале для гостей и стал… говорить.
Он рассказал ей о своей встрече с Ван Ганле, как упросил последнего вступиться за них и как помог ему — совершенно случайно — стать Королём (данная история вызвала у Лу Инь сильнейшее удивление). Поведал он ей и про формацию, с помощью которой собирались стереть её душу, и между делом отметил, что впредь им следует быть осторожней: даже если Лу Инь формально занимала почётную должность Юной Бодхисаттвы, с точки зрения великого Храма она была не более чем шахматной фигурой.
Сима могло это просто показаться, однако он заметил, что после этих слов в голубых глазах промелькнул блеск.
Наконец он задумался о том, чтобы заварить чай, как вдруг губы Лу Инь, до сих пор неподвижные, медленно приоткрылись:
— Вы… вы ведь не поверили? — спросила она, опуская голову и смотря на свои руки.
— Поверил?
— В… в письмо, — сказала Лу Инь.
— Письмо… Которое ты мне написала?
Лу Инь медленно кивнула.
— Нет, — ответил Сима.
— Почему? — невольно поднимая голос спросила девушка. Её сердце билось с необычайно силой. Все эти дни Лу Инь непрестанно терзала страшная мысль, что старший Сима действительно думал, будто она его бросила.
Сима посмотрел на неё и задумался.
Почему?
На самом деле причиной была система и его собственная интуиция, но почему бы не представить это несколько более романтичным образом:
— Я не мог в это поверить. Впрочем, даже если бы это была правда, это бы ничего не поменяло.
— А? — удивилась девушка.
— Даже если бы ты меня разлюбила, Лу Инь, мои собственные чувства не могли поменяться, и я бы попытался заполучить тебя назад. Несмотря ни на что, — сказал Сима, смотря прямо в её голубые глаза.
— В-вот как… — зарделась Лу Инь. — Вам… вам не нужно… Пытаться.
— Благодарю, — улыбнулся Сима.
Повисла неловкая тишина.
— Эм… — вдруг заговорила Лу Инь немного более тихим голосом. — Я всё ещё не могу… всё ещё не могу хорошо шевелиться, не могли бы вы… Старший Сима… отнести м-меня на кровать?
С каждым словом её лицо становилось всё краснее и краснее.
— Вот как?
— Д-да.
— Нет, она притворяется, — раздался в его голове ехидный голос Гинь.
Притворяется? Зачем? Сима удивился, и тут в его голове опять прозвучало это слово: «кровать».
…
Глава 47
«Это»
— Хорошо, — ответил Сима и сразу почувствовал, как у него пересохло в горле.
На Лу Инь была церемониальная голубая мантия, которая ничего не подчёркивала, но только скрывала, и тем не менее Сима неожиданно понял, что хотя раньше запросто мог взять её на руки, то теперь это было немного… В общем, ему пришлось переселить себя, чтобы снова её подобрать.
Лу Инь всё ещё была удивительно лёгкой, но то ли потому, что его собственные руки ослабели, то ли по другой неизведанной причине, но держать её было намного сложнее.
Покосившись на лицо девушки, которая старательно избегала его взгляда, он направился в её комнату.
Шторы были завешаны. Царил полумрак. Сима приблизился к кровати возле стены под окном и уложил Лу Инь на красное шёлковое покрывало.
Всё?
Кажется, подумал Сима и мысленно фыркнул.