Наблюдая за тем, как он приподнял меч, оттолкнулся и, словно стрела, запустил себя в сторону камня, на котором клинок секунду спустя оставила очередную трещинку, она вдруг осознала… И сама вздрогнула от своей мысли… Что всё это было чрезвычайно криво и нелепо.
Лу Инь растерялась; ещё вчера движения воина казались ей изящными, аки танец алой бабочки; сейчас же, даже ругая себя за такие мысли и пытаясь отогнать их прочь, она не могла не замечать, что двигался он деревянно, что поза его была неровной, что меч он держал совершенно неправильно, точно ребёнок, который, не умея писать, впервые хватается за кисть.
Лу Инь прикусила губы и вытаращила глаза, когда осознала, что испытывает едва ли не отвращение к происходящей картине.
После этого она резко уставилась на землю и стала усиленно орудовать метёлкой.
С ней явно было что-то не так… Может, она повредила голову? Бабушка Лу постоянно «пыталась припомнить, когда это уронила её в детстве, что Лу Инь получилась такая несгабная?..» Возможно, она действительно свалилась с кровати во время сна и ушиблась… Других объяснений Лу Инь попросту не находила. Теперь она старалась НЕ смотреть на молодого человека, и всё же звон, который издавал его клинок, прежде такой мелодичный, теперь вызывал в ней такую дрожь, будто бы скребли ногтями по камню.
И тут ещё одна мысль мелькнула в сознании Лу Инь.
А что если рассказать ему про все проблемы с его позой и тому подобное?
Девушка застыла.
С виду.
В её сердце немедленно закипела буря.
Разумеется, она понимала, что обыкновенная служанка не имеет права делать такие замечания… И вообще всё это глупость и помутнение рассудка… И всё же Лу Инь не могла успокоиться при мысли, что своим молчанием, быть может, делает хуже молодому воину.
В сущности, она была добрым, правильным ребёнком.
Именно поэтому Лу Инь выпрямила спину, обеими руками обхватила метёлку, словно желая найти в ней опору — в равной степени и для тела, и для души — и произнесла:
— Юный господин, если позволите…
Тишина.
Юноша нанёс очередной удар, от которого с каменной пластины посыпалась галька. Затем плавно опустился на землю и, когда Лу Инь уже решила, что не будет повторять своё обращение, и что хорошо, что её не услышали, резко повернулся и посмотрел на неё хмурыми глазами:
— Что?
— Эм… — Лу Инь замялась. Ей сразу захотелось извиниться и отвернуться… Но затем некая пластина, некая твёрдость в самых недрах её души заставила её сделать глубокий вдох и сказать:
— Мне кажется… Вам нужно попробовать держать ваш меч средним и большим пальцем… И ещё не пытайтесь, эм, выкидывать его вперёд. Держите всё время прямо, так… будет лучше.
Лу Инь хотела добавить ещё одно замечание, но голос её резко оборвался, когда она заметила выражение глубокой растерянности на лице воина.
Повисла тишина.
Наконец молодой человек пришёл в себя и спросил удивлённым голосом:
— Ты… мне советуешь?
Лу Инь слабо кивнула.
Юноша сморгнул… Затем прищурился:
— Как тебя зовут?
— Ах?
— Твоё имя.
— Лу Инь, — прошептала девушка.
— Лу Инь… Хм, — юноша вздохнул. — Тогда слушай меня внимательно, Лу Синь.
— С-слушаю!
— Если тебе ещё раз захочется сделать подобного рода замечание… Держи его при себе.
Лу Инь тотчас похолодела. Её руки ещё крепче схватились за метёлку.
— Я не хочу быть грубым, — размеренным и надменным голосом начал Ван Му. — Только глупцы грубят своим слугам… И в то же время ты совершила серьёзный проступок.
В боевых искусствах любая оплошность может привести к пагубным последствиям. Именно поэтому даже талантливые воины часто нуждаются в наставлениях мастера. Я понимаю это, а потому точно следую инструкции, которая записана в моей технике, и которую составили великие воины глубокой древности. В то же время если бы я последовал твоему «совету» я бы мог себе навредить. Понимаешь?
— Ах, но я…
— Не подумала? — Ван Му покачал головой и с лёгким презрением посмотрел на служанку. Если бы на её месте был мужчина, он бы выпорол его за такую дерзость. Впрочем, в случае данного ребёнка это казалось излишнем. Тем паче, что девчонка, верно, просто хотела привлечь его внимание.
Вот почему он заговорил так:
— Я вижу, что ты не хотела мне навредить. Поэтому слушай внимательно. Тебе может казаться, что ты знаешь, как будет лучше. Многие воины и даже простые люди думают, что понимают лучше мастера. Они дают советы, всю глупость которых просто не могут осознать по причине своей неопытности. Хорошо если человек не обращает внимание на их заблуждения. А если нет? Если бы на моём месте был другой ученик, который тебя послушал и получил ранение? За такой проступок тебя погнали бы вон… Если бы не вздёрнули.