Что разлетается кровавой пылью от моего Толчка.
Десять метров.
Взгляд Куратора упирается в Анну, и та, вопреки всем усилениям от Ауры, будто врезается в невидимую стену — настолько резко она затормозила. Вот так: одно движение глаз, и смертельно опасный игрок превращается в элемент декора, с которого тут же слетает магический щит.
И ведь ублюдок и не собирался рассматривать строптивую подчиненную дольше половины секунды, уже доворачивая голову в мою сторону.
С силой отталкиваюсь от поверхности и тут же использую Скачок. Умение позволяло переместиться, игнорируя любые препятствия. Включая и магические щиты. Так что его я планировал использовать, чтобы оказаться внутри состоящей из сотен шестигранников сферы.
Однако выпад врага смешал карты: скилл был использован за пару метров от необходимой границы и никак не мог дотянуть меня до нужного места, пусть и приблизив почти в упор. Вот только было у меня в инвентаре еще одно оружие, что так же наплевательски относилось к энергетическим преградам.
И из Скачка я выхожу, вооруженный сложенной в щепоть когтистой рукой зомби.
Грише было плевать на все условности при жизни, таким он остался и после смерти, проткнув несокрушимую преграду, словно мыльный пузырь, а заодно и грудь притаившегося за сферой противника.
Не того, которого нужно противника!
"Какого…" — успеваю подумать, прежде чем по ребрам прилетает сокрушительный удар, отбрасывающий меня куда-то назад.
Как я умудрился не потерять сознание, пока собирал самим собой все кочки, осталось вопросом. Но даже когда полет останавливает резкое торможение спиной обо что-то твердое, то это никоим образом не помогает, ибо весь мир вокруг меня заволакивает белесым туманом, через который едва-едва проглядывает солнце, дома и фигуры то ли союзников, то ли противников.
Отвоевались…
Антону редко снились сны, да и спать ему в последнее время приходилось какими-то урывками, ведь ночь — по понятным причинам — для сна не годилась, а днем было слишком много иных забот, связанных сначала с продвижением сквозь прущих на шум двигателей зомби, а после — с ускоренным драпом из города.
Тем не менее, иногда (в моменты долгожданного отдыха) мозг подкидывал сознанию слабо связанные друг с другом картинки. Моменты каких-то битв — состоявшихся и не случившихся, — обрывки фраз от погибших, грязь, кровь и выстрелы.
Но никогда еще прежде он так четко не понимал, что все происходящее — сон.
Сейчас парень находился на вершине высоченной водонапорной башни, а вокруг него располагался ставший ненавистным город. Тихий и спокойный, укрытый сочной летней зеленью. Город, не знавший ужасов последней недели.
Но менее тревожно от этого не становилось.
Плохое место. В реальности он никогда бы не занял подобную позицию, ведь прекрасный обзор превращался в обоюдоострое оружие: как он мог видеть на несколько километров в стороны, так и с этих километров любой взгляд имел шанс заметить его. А отступить отсюда можно было только вниз.
Ночь накатила резко, как возможно только в кошмарах. И затихшие звуки лишь это подчеркивали.
Густая тьма скрыла из вида подножие башни, а когда оказалась разогнана светом луны и звезд, то не оставила от дневной беспечности никакого следа. Облетевшие деревья тянулись кверху искореженными высохшими ветвями, дома скалились выбитыми окнами, в которых то и дело мелькали расплывчатые силуэты, а по улицам медленно катилась волна зомби, что все как один стремились к его башне.
Оружие было при нем, так что ждать парень не стал, тут же взяв на прицел ближайшего мертвеца. И самую малость вздрогнул, узрев знакомое лицо сослуживца. Обезображенное смертью и сочащимся из рваной раны на щеке гноем, но все еще узнаваемое лицо.
Антон промедлил долю секунды, и это дало ему шанс заметить ту, что в реальности и оборвала жизнь Жарова Сереги: дьявола, спрятавшегося за невинным образом.
Они никогда не ходили в бой без своих алых щитов и крайне редко атаковали в первой волне — лишь тогда, когда полностью были в себе уверенны. Тем более странным оказался тот факт, что убийца спокойно стояла рядом с убитым, будто находилась в абсолютно безопасном месте.
Упустить подобный шанс поквитаться за все смерти, что принесли им вампиры, стало бы просто неуважением к павшим.