Разбив яйца в суперсовременную антипригарную сковороду и с заметным усилием натерев на полупрофессиональной терке то, что когда-то являлось сыром, я, воткнув в розетку старенький телевизор, что повидал еще Брежнева, пошел узнать, что там с заказом.
Все эти кухонные принадлежности были куплены в момент расцвета отношений с Никой, которая пыталась хоть как-то наладить совместный быт. А потом махнула рукой.
Ее характер требовал чего-то большего, чем пыльная съемная однушка, прочно застрявшая в советском прошлом. Я же не очень торопился что-то менять.
Даже этот стоящий на холодильнике зомбоящик так и не сподобился починить или заменить на новый, используя вместо радио, так как черно-белую картинку он выдавал по каким-то особым своим праздникам, а уж включался стабильно по пять-десять минут.
Впрочем, новости меня никогда не интересовали. Бубнит что-то там такое на заднем плане и пусть себе бубнит.
Заказчик не ответил.
Ничего удивительного — не каждые же десять секунд ему проверять уведомления.
"Ну, мы не гордые". — Проплывает мысль, пока руки выискивают в списке контактов тот, что нужен сейчас.
Нажимаю вызов, а сам приближаюсь к комнатному окну, чуть отодвинув штору. Мир встретил мой воспалившийся от долгого сидения за компом взор веселой летней зеленью и кучкой людей, столпившихся на газоне прямо под окнами.
"Субботник что ли у них какой?"
Субботники я не любил. Конкретно так ненавидел еще с детства, искренне не понимая, как при декларируемом из каждого утюга капитализме люди продолжают настаивать на необходимости бесплатного труда. Да еще и взывая к таким понятиям, как "стыд" и "совесть".
А потому поспешил отодвинуться от чужого безумия, словно то как-то могло достать меня на пятом этаже. Да и мой текущий работодатель, наконец, откликнулся на звонок:
— Да. — Как-то резковато раздалось на той стороне.
— Роман Валерьевич? — Задаю один из тех обязательных глупых вопросов, которые нужно задать. А кто еще, спрашивается, может это быть? — Это Игорь. Я закончил с вашим проектом. Проверьте, и если вас все устраивает…
Но тут меня перебили. Что, честно говоря, удивило — клиент был уже не единожды проверенным и всегда придерживался делового этикета, ни разу не позволив себе грубость. Даже, когда у меня случались какие-то накладки.
— Проект?! — С пробивающимися визгливыми нотками громко крикнул мужчина, отчего я даже инстинктивно отнял трубку от уха.
А потом истерично рассмеялся и сбросил вызов.
На новый прозвон больше никто не ответил.
"Какого хрена?" — Отупело смотрел я на телефон. — "Меня что, только что кинули?"
Если так, то это был самый идиотский и несуразный способ из всех возможных, а знал я немало. Да и, поначалу, лично сталкивался не раз. Во фрилансе все как и в учебе: сначала ты работаешь на зачетку, затем зачетка работает на тебя.
Глупость какая-то.
Не стал бы такой человек устраивать спектакль из-за подобных копеек. Ну, для него копеек. Для меня они приравнивались к месяцу беззаботной жизни.
"А ведь скоро платить за проживание". — Напомнила иезуитская мысль.
Лезть в отложенную на черный день кубышку совсем не хотелось, но если ситуация с Роман Валерьевичем не прояснится, то придется. Но надеюсь, что все-таки нет.
В конце концов, мало ли у руководителя успешной ИТ-фирмы стрессовых ситуаций? Может, у него дома что-то случилось, и теперь стало совсем не до работы?
Таким образом, немного успокоив самого себя, пошел обратно на кухню.
Пороть горячку пока не стоит. Вот когда вся эта история чуть прояснится, тогда и наступит время решать, что делать. А пока меня ждет долгожданный завтрак.
Придя к нехитрому выводу, высыпал сырную стружку в яичницу и кинул взгляд на показывающий одни помехи телевизор.
"Что-то новенькое".
Раньше связь с каналами тот не терял, и если уж решался наградить меня картинкой, то чистой, словно черно-белая слеза младенца. Я даже не помнил, какой из каналов там был включен.
Однако мириться с еще и этим бунтом не стал. В любой другой день — да, но не сегодня. И, спустя пару минут усиленных ковыряний и при помощи какой-то там матери, мне удалось поймать один из центральных каналов.
"Очередное послание кому-то там о чем-то там?" — Я равнодушно мазнул взглядом по нестареющему лицу гаранта. — "Сгодится".
Помехи практически полностью глушили речь президента, но, сказать правду, мне и без них было не до нее. Неприятная ситуация не шла из головы.
В конце концов, это было просто чертовски обидно. За свой труд, за бессонные ночи и за отравленный ударной дозой энергетиков организм.