Но, как именно, додумать не удалось, потому как именно в это мгновение прямо в голове возник резкий крик вампирши:
— Вверх!
И задержись хоть на долю мгновения, то на этом все и закончилось бы. Но я уже приучил себя доверять Анне. По крайней мере, в критических ситуациях.
Скачок на крышу не дал мне полностью понять, о чем конкретно предупреждала лидер группы, но взгляд на смотрящую на меня турель прояснил все без слов — та вовсе не потеряла цель из вида, собираясь выстрелить по мне уже в третий раз.
Да. Именно в третий. А второй случился только что, и свежепрорванная снарядом крыша и пробитый пол в том месте, где находился мгновение назад, свидетельствовали о том, что, вблизи, турель прекрасно видит и сквозь материальные препятствия.
Благодаря баффу было все еще достаточно времени на любое из действий, но здесь я едва ли не впервые банально растерялся.
Не существовало никакого волшебного способа избежать нового выстрела. Скачок ушел в долгий— по меркам этого боя — откат, а больше не нашлось ничего, что увело бы меня от смерти.
Надежда была лишь на то, что Гибкость Змеи сработает вновь.
Слабая надежда, воспринимавшаяся настоящим чудом даже, после первого выстрела.
И здесь на помощь пришла спутница, что, оторвавшись от своего полумесяца, закрыла линию выстрела куском собственного щита.
— Она не стреляет сквозь себя! — Возникла в голове следующая фраза, тогда как предназначенный мне болт, воткнувшись в алую пленку, мгновенно обращается в серебристую пыль. Но и защитный полог девушки переживает удар лишь на долю мгновения.
Однако, этого хватает мне, чтобы встать вплотную к ажурному полумесяцу со знакомой вмятиной и крепко за него уцепиться.
Инстинкты требовали бежать, но пришедшая от Анны мысль оказалась сильнее них.
"Не стреляет сквозь себя".
Предположение, казавшееся полным абсурдом, учитывая то, насколько неоднородным являлся полумесяц изначально. Ажурным я его назвал совсем неслучайно — в механизме хватало отверстий, через которые спокойно проходило несколько пальцев. Но, что оставалось?
Только довериться малознакомому игроку-пвпешеру. Тому, который уже успел пару раз спасти мне жизнь.
Турель впала в замешательство лишь на пару секунд, в течение которых сделала несколько десятков оборотов сразу во всех плоскостях, словно лохматый пес, пытаясь скинуть с себя двух кусачих блох, а после вернулась к расстрелу танка.
Это было то еще родео. Если бы железяке хватило мозгов резко менять направление вращения, то я бы точно не удержался, но главное было в другом:
Выжил!
В очередной раз!
И теперь был полон решимости поквитаться с механическим ублюдком за каждое мгновение, когда от смерти отделяло любое неверное движение мышц в до предела напряженных руках.
В полной уверенности, что разбирать крепкого врага буду не один.
Гомункул развалился через три выстрела. Причем развалился в буквальном смысле этого слова. У того оставалось порядка тысячи ХП, когда швы, истончившиеся под напором ядовито-зеленой крови, лопнули с сильным, породившим небольшое эхо хлопком.
И вместо одного крупного крипа, стало пятеро знакомых ловкачей. Однако те больше не желали продолжать битву, споро бросившись в россыпную.
Что до Наблюдателя, то того, кажется, тупо похоронило под грудой освободившейся плоти.
Плевать. Колупать турель это совсем не мешало.
А та, какое-то время постреляв вслед крипам (но так и не уничтожив всех), просто перешла в режим ожидания.
Это казалось полной победой, но, когда у болванчика осталось менее тридцати процентов прочности, тот просто взял и свернулся в точку.
Если честно, то от такого поворота я слегка прихренел. И понадобилось пояснение от Анны, чтобы разхренеть обратно.
Этот урод, что поставил здесь блок, просто взял и отозвал свой механизм. Находясь за сколько-то там километров от места боя! И даже тот факт, что он получил суточный откат на все умения, был слабым утешением.
Победа.
Но, прежде чем ее праздновать, мы пошли закончить с последней проблемой.
Наблюдатель, вблизи оказавшийся еще менее привлекательным, чем издалека, так и лежал под грудой сброшенной на него плоти. И куски развалившегося мяса в зеленых прожилках могли бы вызвать рвотный рефлекс, но не у меня.
Как и внешний вид лысого мужика лет сорока с кучей старых и не очень шрамов и торчащих из живота полупрозрачных трубок, в которых постоянно что-то циркулировало — то какие-то комья, то серебристо-кровавая жижа.