Каин вспомнил, как где-то полгода назад ему приходилось утверждать план памятника самому себе. Ха! Заискивающий скульптор предлагал отлить его из бронзы, а все ордена и медали на мундире покрыть позолотой — так же, как и руки с лицом.
— Золотые руки и золотая голова — это, конечно, хорошо, — заметил ему тогда президент Иван Иванов, — Но вам не кажется, что первой же ночью кто-нибудь залезет на памятник, чтобы спилить всё это богатство?
Местных скульпторов, похоже, такие вопросы не волновали. Из чего бы не были выполнены скульптуры — выглядели они на редкость роскошно.
Каин медленно подошёл к ним и попытался встать наиболее пафосно. Ха!.. Как он будет смотреться среди них? Наверное, на редкость жалко. К этому моменту его ноги тряслись, как у паралитика, и он со вздохом отошёл и присел на бордюр в пяти метрах оттуда. Даже в прошлой жизни он не чувствовал себя так погано.
— Неслыханная дерзость, — раздался позади женский голос. — Сравнивать себя с Пантеоном, да ещё имея к тому так мало оснований!
Каин обернулся. Позади стояла та самая девушка, что некогда пролетала мимо на летающем байке. На ней было длинное и явно небедное платье — уступающее нарядам тех двух, но всё же показывающее, что её статус весьма высок.
Впрочем, в её голосе не было настоящего гнева. Только лёгкая насмешка. И удивление?
Каин глубоко вдохнул и выдохнул, сосредоточился, чтоб его голос не дрогнул, а затем произнес:
— Как знать, Высокородная Госпожа, — Каин мягко улыбнулся, не отводя взгляда. — Может быть, через тысячу лет и нас будут почитать как богов. Все дело в «легенде».
— Ну, уж тебя-то — едва ли, — фыркнула девица. — Если только через тысячу лет в Пантеоне не откроется вакансия бога слабости и инвалидства. Кажется, ты с трудом передвигаешься, не так ли? И слабо видишь, к тому же.
— Почему слабо вижу? — искренне удивился Каин.
— Ну, ты же как-то спутал тёмно-синий цвет моего платья с небесным, — пожала плечами девушка. — Назвал Высокородной, хотя моя семья принадлежит лишь к Среднему кругу.
Оу, второй раз за день, и он не попал. Но то, что девица не является высокопоставленной аристократкой, готовой испепелить Каина за один лишь взгляд, вдохнуло в него немного уверенности.
— Я просто стараюсь не судить о людях по одежке, — тут он немного лукавил, ведь на самом деле он оценивал именно на основе ее, — Может одежде и недостает блеска, но вот то, что скрывается под ней — явно способно затмить небеса. Кому, как не высокородной может принадлежать такая красота?
Каин тут же прикусил язык. Опять эта вредная привычка. Да и намек он дал несколько… двусмысленный.
Тем не менее на лице девушки проскочил легкий румянец, но смущение она тут же задавила и изобразила гримасу отвращения. Видимо, вспомнила, кто именно сделал ей этот комплимент.
«Да-а, в этом мире люди не особо толерантны.» — Каин заметил ее реакцию и поспешил добавить:
— Не стоит принимать близко к сердцу мои слова, я просто несу все, что думаю. Можешь забыть их.
Этот ответ ее загнал тупик. Ведь фактически, он сейчас признал, что действительно так думает! А ей же сказал просто забыть это.
— Ты очень странный, — заметила девушка, качая головой. — Судя по тому, как ты двигался… Твои внутренние каналы едва способны поддерживать в тебе жизнь. Ты инвалид, которому ничего не светит! Я знала одного такого парня — он и головы поднять не смел… А потом покончил с собой, утопился в ванне, не выдержав такой жизни. А ты…
— Что? Слишком дерзок? — усмехнулся Каин. — Так иногда бывает, когда в голове не хватает шестеренок.
— И дерзок — тоже, — вспыхнула девушка, этот парень говорил непонятные вещи, — Приятно оставаться!
Гордо держа голову, она прошла дальше по тропинке, обогнув группу статуй непонятного Пантеона. Каин с усмешкой глядел ей вслед. Действительно красивая… и фигурой, и лицом. Пепельные волосы не были собраны и свободно развевались на ветру.
Итак, выводы. Статус можно определить по одежде. Чем светлее и ярче — тем выше статус, так, что ли? Или дело во вполне конкретных цветах? Второй вариант хуже, ведь он означает, что все их будет нужно выучить и запомнить. В этом мире крайне ценится сила. К слабому и немощному относится с презрением, а сила возведена настолько, что такой человек, как Каин будет рад покончить жизнь самоубийством.
«Тяжело им, наверное, жить…» — Каин поцокал языком.
Медленно обдумывая всё, что он только что услышал от девушки, пытаясь разгадать смысл каждой детали, Каин просидел ещё минут пятнадцать. За это время боль в ногах ушла — или, по крайней мере, уменьшилась настолько, чтобы не мешать.