— Ты!!! — тоже стараясь не слишком шуметь, выдал Крыса. — Ты спятил?! По твоей милости мне пришлось десять минут унижаться и едва ли не на коленях вымаливать у них прощение за твою дерзость!!
— Жаль, я этого не видел, — вырвалось у Каина. Крыса яростно сверкнул глазами; его лицо перекосило от гнева.
— Жалкий выродок… Тебе обидно, что твоя жизнь сломана — и ты хочешь сломать её и мне тоже?!
— Не суди всех по себе, старший брат, — печально усмехнулся Каин. — Это была просто случайность.
— Ты три года не показывался на свет, ничтожество! — от Крысы уже едва пар не шёл; Крест предусмотрительно отступил в сторону, чтобы гнев молодого господина не вылился и на него. — А теперь решил познакомиться с Высокродными?! Нет, я знаю, знаю, что ты задумал. Не выйдет! Мою жизнь тебе не сломать!
— Молодой господин, — тихо обратился к Крысе Крест. — Возможно, вы правы, а возможно, ваш брат попросту не в себе — причина нам не интересна, куда важнее, что с этим делать.
— Вот именно! — яро воскликнул Крыса, а затем уточнил, — Что ты предлагаешь, Крест?
— Ритуал только завтра, — мужчина скрестил руки на груди. — И нет никакой нужды возиться с калекой, возя его по городу. Сутки в гостиничном номере ещё никого не убили.
— Отлично! — на роже Крысы заиграла мерзкая, ехидная ухмылочка. — Пусть сидит здесь и представляет во всех красках свой завтрашний позор!
Точно, ритуал… Каин предпочёл бы не тратить время, сидя в четырёх стенах, а выйти и разузнать что-нибудь об этом ритуале — да и вообще о мире… Но едва ли его возражения сейчас будут приниматься в расчёт. Поэтому он ничего не ответил, садясь на кровать.
Крыса, разумеется, расценил это как знак покорности и смирения.
— Счастливо оставаться тут, выродок! — заявил он, вкладывая в свои слова как можно больше желчи. — Пошли, Крест. Для начала нужно нанести пару визитов друзьям отца, затем…
Конец фразы остался вечной загадкой — Крыса со слугой вышли из номера, и дверь за ними захлопнулась. Отчётливый щелчок и удаляющиеся шаги под неразборчивый разговор — вот всё, что он мог услышать. Каин терпеливо выждал пару минут, а затем встал с кровати и медленно подошёл к двери.
Нет, дёрганье ручки показало, что номер и правда закрыт.
— Ну что же… — вздохнул парень, оглядывая номер. — Будем довольствоваться тем, что есть.
Номеру, конечно, было далеко до президентских, в которых он иногда бывал. Обычный средний номер в провинциальной гостиничке… Кажется, его семье далеко до Высокородных — несмотря на наличие слуг и всего остального.
Не помешало бы понять, что за странная тут иерархическая структура и какое место он в ней занимает… Но сейчас это не сделаешь.
В номере были две крошечные комнаты — в одной две кровати, в другой одна. Интересно, там комнатка для слуги — или они с Крестом собираются выпнуть его в отдельное помещение? Сбоку от кровати стояла тумбочка, абсолютно пустая. Кстати, а где багаж, что нёс Крест? Кажется, Каину даже его не доверили…
Ага. С другой стороны нашлось что-то, похожее на… телевизор? Или скорее на хрустальный глобус на тонконогой подставке.
— И как тебя включить? — Каин подобрался к глобусу поближе. Кнопок видно не было… Только какое-то углубление. Хм… Кажется, под ключ. Может, телевизор включается ключом от номера? Странная система.
Ещё за одной дверью обнаружился душ и туалет.
— Ну, хоть что-то остаётся во всех мирах неизменным, — с облегчением заметил самому себе Каин, глядя на привычный дизайн белого друга в углу.
Душевая кабинка тоже была самой обычной — без футуристических наворотов. Медленно раздевшись, Каин шагнул под горячие струи воды.
Тело его было гладким, без шрамов или каких-то внешних повреждений (в отличие от прежнего, у которого было больше сотни шрамов разного размера). Но слабость ощущалась в каждом движении. Не боль — именно слабость, липкая и противная, такая же, как и в последние его годы в том мире.
Но в том мире он — даже будучи человеком в возрасте и со множеством ранений — старался её всегда и всюду перебарывать. Неужели не переборет здесь, в молодом теле?
Выйдя из душа и вытеревшись, Каин неожиданно вспомнил о своём лице. Почему всё же так фыркала та девчонка на летающем байке? Тоже из-за иерархических различий? Или…
Он провёл рукой по запотевшему зеркалу. Что ж, хоть чем-то его жизнь в этом мире не обделила — либо было ровным, без каких-либо признаков уродства и достаточно красивым, чтобы, будь он здоров и силён, считаться завидным женихом. Наверное. Кто их знает, какие тут стандарты мужской красоты?