<p>
Некоторые думают что жизнь в гареме сахара слаще. А вот мечты разбиваются о суровую реальность на деле. Здесь и обязанностей по горло, и одновременно скука не выносимая. Особенно если ты этим гаремом, будь он неладен, заведуешь. Оно вообще тяжко приходится иной раз. Но это ничего, поправимо, и пережить можно. Можно?
Для старшей наложницы у Алексис все, как нужно: покой и преданность. И ни одной лишней проблемы.
Первое и заслуженное место в её системе ценностей совершенно оправданно занимает Белиар.
Алексис знает, когда нужно вежливо поклонится и вовремя уйти, любит, когда он сладко мурлычет на коленях, видит, когда он искусно лжёт, и ей хватает ума на это не покупаться.
В её силах заменить даже самый страшный его кошмар самым прекрасным сном. А вот подняться еще хоть на ступеньку по лестнице в его системе ценностей – на это сил не хватает. У Алексис своё место в списке тех, на кого Белиару плевать. И это её вполне устраивает.
Демон иногда спрашивает ради забавы, но так серьёзно и с грустным видом, что даже пробирает дрожь какая-то непонятная.
– Если бы вдруг это понадобилось ты бы отдала за меня жизнь?
Алексис всерьёз считает, что этот вопрос он мог бы не задавать.
– Не раздумывая, – пожимает она плечами.
Наложницы тут же вьются вокруг, как стаи мошек на болоте. И пусть ты каждую знаешь в лицо, всякий такой раз они как-то сливаются, и вот в лица-то как раз смотреть не хочется. Но Алексис смотрит.
– Не просто, наверное, осознавать, что он бы за тебя свою жизнь не отдал?
– Напротив, – Алексис пожимает плечами. – Мне очень легко живётся с осознанием, что однажды мне не придётся стать причиной его смерти.
***
Некоторые думают что жизнь в гареме сахара слаще. Но от него не знаешь порой, куда и спрятаться. В чтение гримуаров, в плетение бисером? Алексис была неприлично хороша и в этом ремесле.
И ведь не золото, не серебро, просто обыкновенные простые стекляшки. Как и она сама, как и они все вокруг тоже никакое не золото, а всего стекляшки, практически не имеющие собственной ценности.
Зато красивые, зато недорогие.
Ей от этого не хочется рыдать в подушку или орать в потолок. Все это глупости для совсем других девиц. Она из слуг иного рода, самой высокой и лучшей марки. Верно знает, чего он хочет, читает, как открытую книгу, и когда вытягивается перед столом с ежемесячным отчетом, лучится напускным озорством и глубокой, уже искренней, преданностью.
– Да нормально у нас все, без происшествий, – под конец старательный деловой тон уступает место душевному негромкому голосу. Алексис опускает глаза от бумаг на стол и прикидывает, можно ли через него перегнуться, не пролив при этом чашку с кофе, – новеньким пока что тяжеловато, ну это всегда так, поправятся, думаю.
У него очень проницательный взгляд и сила, почти ощутимая.
А у неё нервы железные и пальцы нежные очень.
И за это Белиар платит ей щедро – доверием.
Потому что она спрашивает даже такие вещи. И когда спрашивает – улыбается хитренько.
– Можно я у вас кое-что украду?
А целует она, не дожидаясь ответа, вдруг отрывисто и жадно, будто каждая секунда последняя.
– Да кто ж так крадет? – возмущается Белиар.
И показывает как надо.
У каждого своё место в системе ценностей.</p>