— Это еще что такое? — директор впервые подумал, что эта невероятная парочка говорила правду. Никто на Земле, по его мнению, не мог построить ничего подобного.
На поляне стояли несколько металлических чудовищ, сверкающих металлом и свежей краской. Каждое из них достигало по высоте четвертого, а то и пятого этажа.
Выйдя из «волги», директор насчитал 8 стальных монстров. Даже в кошмарном сне он не мог представить, что такие машины могут существовать. Мальчишка не врал. (Робота директор все еще не воспринимал как личность.) Эти машины не могли быть продуктом человеческой цивилизации.
На следующие несколько часов пожилой растолстевший директор, казалось, обрел вторую молодость. Он лазил по стальным монстрам, и все больше убеждался, что его вовсе не хотели одурачить. Ему показали малогабаритный термоядерный реактор, и еще множество других, не менее интересных устройств.
— Ну, хорошо, — сказал директор. — Давайте договоримся так. На эту штуку, — он указал на реактор, — я оформляю патент. Вся прибыль от их строительства и продажи — моя. Вам идет пять процентов комиссионных и бесплатный ремонт. Время действия договора не ограничено.
— Десять процентов! — ответил Р8. — Изготовление запасного оружия и снабжение боеприпасами.
— Помилосердствуйте, любезнейший! Мне ведь еще предстоит оформить патент, пройти технические экспертизы, получить сертификаты, наладить серийное производство, завоевать рынок… Семь процентов и ни копейки больше!
— Я вам даю неограниченные запасы энергии, готовую конструкцию, которую можно поставить на любой грузовик, а вы еще торгуетесь, как старый еврей на одесском рынке! Восемь процентов и полное обеспечение боеприпасами и оружием.
— Ну, черт с вами, согласен на семь с половиной, но выплаты только после первых реальных продаж!
— О'кэй, но вы обеспечиваете нас боеприпасами в случае заключения контракта на боевые операции.
Официальный контракт был составлен и подписан на следующий день. В ту же ночь восемь охранных киберов своим ходом вошли на территорию завода, перешагнув через заднюю ограду. Они спрятались под высокие своды пустующего, но все еще тщательно охраняемого в силу привычки, когда-то секретного цеха. Директор вызвал работяг из вынужденного отпуска. Он предупредил их об ответственности за разглашение коммерческой тайны и приказал начинать работу. Р8 заранее приготовил все чертежи.
После двух месяцев работ все восемь киберов были готовы начать активные действия. Однако им требовался контракт. Для этого нужно было официальное признание. Директор завода раскручивал термоядерные реакторы, да Р8 и не рассчитывал на него. На 19-й линии времени в России происходило то же самое, что творилось на линии 0001. Некогда великой державе не по силам было содержать собственную армию, не говоря уже о новых разработках. Киберноиду нужно было признание высших военных чинов Вечности. Там, на этом перекрестке миров, было много больше возможностей. Но добраться до этих чинов было куда как непросто.
Париж. Вечность.
Земля, Солнечная система.
258-я линия времени.
Еще месяц Р8 обивал пороги Комитета Начальников Штабов, пытаясь добиться личной встречи с председателем КНШ генералом Толоковым. Ему помог все тот же Алексей. В Вечности существовала и своя сеть Интернет. Странствуя по сети, на одном из чатов он познакомился с таким же, как он сам, молодым парнем, который вывел его на своего знакомого. Знакомым оказался сын председателя КНШ Толокова.
Он весьма удивился, когда, просматривая электронную почту, наткнулся на сообщение, адресованное отцу:
«Председателю Комитета
Начальников Штабов Вечности
Генералу Толокову.
Сэр!
У нас есть для вас предложение, принятие которого может повысить эффективность Сил Быстрого Реагирования Вечности в несколько раз. Связаться с вами по обычным каналам нам не удалось. Если вы заинтересованы во встрече с нами, прошу вас оставить для нас пропуска на КПП Комитета. Назначьте встречу на любое удобное для вас время.
С уважением.
Он еще раз перечитал послание, затем встал и позвал отца.
— Пап! Взгляни-ка! По-моему, это тебе пришло.
Валерий Толоков подошел к сыну и взглянул на дисплей.
— Хм! Что это за индекс? Адрес электронной почты?
— Нет, не похоже, — ответил сын. — Я бы сказал, что это номер какого-нибудь киберноида.