От одного до двух баллов составляли ЛВС – личности вне Свободы. Отбросы общества. Опустившиеся люди с отрицательными трендами. В детстве они меня тоже очень волновали (как будто заранее предчувствовала, Небесная скребь!), но учительница Рита Фаустовна объяснила, что воспитанным девочкам интересоваться такими вопросами неприлично. Меня же не беспокоит, например, куда деваются отбросы, которые я спускаю в канализацию. О них позаботятся специальные службы, это все, что мне нужно знать.
Ноль баллов существовал исключительно в виде страшных фиолетовых слухов и прочерка в школьной табличке номер один.
Интересно, что всего пятьдесят лет назад никакой Системы не было и в помине. Зон, биочасов и Универсума тоже. Люди пользовались Интернетом, тысячами приложений и – странная штука! – десятками пластиковых карточек. Одни карточки служили для начисления зарплаты, другие подходили для уплаты налогов и соцвзносов, третьи играли какие-то идентификационные роли. Были даже карточки для получения скидок в магазинах, причем каждый магазин выдавал свою отдельную карточку. Мне все это казалось нелепым, я хихикала и не верила, пока мать не залезла на антресоли, не достала поношенную косметичку и не вывалила мне на колени штук пятьдесят тех самых карточек.
«Все это было неудобно», – рассказывал отец и показывал мне маленький бумажный раритет под названием «паспорт» – прапрадедушку Единого идентификационного кода. Дипломы, медицинские страховки, права на недвижимость и автомобиль существовали по отдельности и тоже в бумажном виде, с ума сойти, как же предкам было неудобно!
«Всю эту информацию нужно было объединить, – продолжал отец. – Сначала в качестве эксперимента все персональные данные власти решили держать на так называемых личных чипах…» «На чем?» – перебивала я. «Ах, ну да, – спохватывался отец, – ты же не знаешь… Раньше мы не всю информацию хранили в Системе. Были флешки, диски, чипы, платы…» «Смартфоны забыл», – бурчала мать.
Я слушала родителей вполуха, но улавливала главное. Биочасы появились не сразу.
Сначала власти оцифровали и отменили все бумажные документы. Все счета и персональные данные человека было решено хранить в мобильных телефонах с уникальным номером. Но телефоны терялись, ломались, а хакеры нелегально подключались к ним и воровали информацию.
Тогда власти, наконец, догадались привязать весь массив персональных данных к Единому идентификационному коду и попробовали слить на новый внешний носитель. Отец показывал потрепанный артефакт со смешным названием «чип»: маленькая черная штучка размером не больше дюйма. Терялась она еще быстрее, чем телефон. Ее копию можно было хранить в Сети, но подавляющее большинство населения путалось в многочисленных логинах и кодах доступа, эмиссариаты были завалены жалобами и просьбами о восстановлении паролей и забиты скандалящими на эту тему пенсионерами.
Начали думать над тем, как сделать доступ к персональным данным максимально простым для владельца и максимально сложным – для злоумышленника.
Происходило это все в две тысячи двадцатые, биотехнологии были уже неплохо развиты, а конкурс на биофак МГУ в Московии был прямо-таки неприличным.
Чип вшили под кожу. Самым удобным местом, конечно, была внутренняя сторона запястья правой руки. Провел запястьем по любому транскодеру – и готово. Одним и тем же движением ты можешь оплатить налоги или коммунальные услуги, пройти через турникет метро, купить продукты в магазине, включить зажигание персонального автомобиля… Больше не нужно искать в сумочке пропуск, когда приходишь на работу. Все по мановению руки и очень удобно. Больше никаких бумажек и карточек.
Первые миллионы добровольцев с энтузиазмом тестировали новое изобретение, но тут кто-то вспомнил, что в Откровении Иоанна Богослова, последней и самой мистической книге Библии – именно начертание на правой руке, без которого «нельзя покупать и продавать», названо признаком скорого Апокалипсиса. Эсхатологическая паника, с наслаждением раздуваемая средствами массовой информации, вспыхнула и понеслась как лесной пожар. Стало ясно, что в таком виде население Систему не примет.