Мир вокруг за две тысячи лет изменился до неузнаваемости: бесконечные небоскребы превратили планету в бетонно-стеклянные джунгли, оставив природе лишь жалкие объедки почвы и воды. Мосты словно случайно разбросанные ленты перекинулись через реки, озера, моря и даже океаны, не боясь ни влаги, ни холода, ни времени. Голограммы повсюду, стали чем-то реальным и существующим вместе с нами, словно жили своей жизнью, заменив собой настоящую, живую природу на улицах города. Больше не приходилось ухаживать за деревьями, поливать цветы, выводить вредителей, все это заменяли голограммы. Они были деревьями, цветами, птицами, пролетающими над ваши головами, домашними животными встречающими вас с работы, и даже друзьями, с которыми вы могли общаться в любой момент времени. И венцом всего человеческого безумия, оказался космогород, заслоняющий собой прекрасное звездное небо. Но мне кажется, во мне ничего не изменилось за это время, я осталась прежней, как и тысячелетия назад никак не найду покоя на этой планете, и никак не уйму эту ноющую, пульсирующую боль под ребрами.
Сама не заметила, как оказалась в условленном месте и увидела ребят, мило воркующих на скамье под большими голографическими часами. Ретип, с такой нежностью и заботой смотрел на Силе, что мое настроение и, без того ужасное, грозило перерасти в депрессию. Как бы я хотела, чтобы кто-то вот так же, однажды смотрел на меня, поправлял выбившиеся пряди волос, держал за руку с трепетом и любовью и не замечал вокруг ничего кроме…меня…
— Ну, как прошло? — боковым взором заметив меня, и оторвавшись от жены, поинтересовался Ретип, — видимо свидание не удалось? Снова изображала из себя непреступную стальную женщину, способную испепелить взглядом? — слегка подняв правую бровь и едва заметно улыбаясь, предположил брат.
Силэ тут же, как у них всегда было принято, едва заметно ткнула его локтем в бок, сбив эту ненавистную мне ухмылку с лучистого лица, чем очень порадовала. Она хорошо меня чувствовала и видимо не хотела портить и без того не лучшее настроение.
— Нет, — улыбнулась я, — оно прошло, как ни странно, лучше не придумаешь. Этот капитан,…
— Мейсен, — улыбнулась Силэ, поправив меня.
— Да, Мейсен, не пришел, что само по себе просто отлично, он избавил себя и меня от множества проблем, — подмигнула я брату.
— Конечно, так я и поверил, — тут же возмутился Ретип, — тогда что с твоим лицом? Оно напряженно так, словно ты вот-вот сгоришь и переродишься снова!
— Не дождёшься! — немного расслабившись от его замечания, засмеялась я, — смотри сам не сгори от моего испепеляющего все на своем пути и ненавидящего тебя взгляда, особенно когда ты пытаешься лезть в мою личную жизнь!
— Брось! Личная жизнь? Ты серьезно? Она у тебя есть? Ты, словно привидение шатаешься по этой планете уже больше двух тысяч лет и не хочешь посмотреть вокруг себя! Сколько в этом мире достойных людей, которые могли бы сделать тебя счастливой, но ведь они все не достойны, так!?
— Нет, — тихо ответила я, — они всего лишь люди, и ты это прекрасно знаешь, и я не считаю себя чем-то большим, чем они, просто не всем повезло найти в этом мире свою судьбу, как тебе, — ядовито сверкнула я на брата.
— Просто, — уже спокойно продолжила, — их жизнь так скоротечна, и однажды сгорев, они больше не рождаются вновь, а я не хотела бы потерять того, кого люблю, и жить с этим вечно.
— Прости, — прошептал Ретип, подойдя ко мне и крепко обняв. — Я все понимаю, просто так хочу, чтоб ты была счастливой, я же вижу, как ты смотришь на нас с Силэ, и всем сердцем желаю тебе найти того, кто сделает хотя бы один день твоей жизни, таким же прекрасным, как Силэ делает для меня.
— Я знаю, Ретип, я знаю…
«… магнитолет номер сто семьдесят один, отправляется от платформы семьдесят девять, третий этаж, правая сторона.»
— Пойдемте, — обняв нас, устало произнесла Силэ, — наш магнитолет прибыл, мы же не хотим опоздать на него?
Не прошло и секунды, как мы втроем смеясь, бежали по всевозможным коридорам и подъемникам, чтоб найти заветный транспорт. Наконец, добравшись до него и просканировав билеты у робота, проследовали на свои места.
— Мы едем раздельно? — удивилась я, увидев, что Силэ и Ретип разместились вдали от моего места.
— Да, прости Силена, просто рядом кресел не было, — сочувственно произнесла Силэ, — хочешь, я сяду одна, а ты с Ретипом, — неохотно предложила она.
— О нет, — вымученно улыбнулась я, — чтоб вы умерли от тоски друг без друга за те три часа, что мы проведем в пути, нет уж, извольте!