Словно маятник, Саша начала ходить из стороны в сторону – так учитель двигается перед классом, излагая материал урока. «Пантера» рассказывала о своей школе жизни.
– Все это время Елизавета Александровна твердила только о тебе, хотя не видела тебя ни разу в жизни. – Потом резко повернулась и остановилась: – Где ты была? Где?! – схватив Елену за волосы, Саша зажала голову девушки так, чтобы видеть ее глаза.
Они встретились взглядами, словно сшиблись, звякнув лезвиями, два клинка. У обеих глаза были наполнены яростью, болью, обидой.
– Где ты была, когда она смертельно заболела, и лишь чудо помогло ей встать на ноги. Я-то была рядом в самые трудные для нее минуты!
– Дома – там, где тебе не быть никогда! – закипая, выкрикнула Елена и плюнула мучительнице в лицо. И сразу пожалела об этом…
– Издеваешься? – взвизгнула та, вытирая лицо.
Удары ногой были беспорядочны и очень болезненны – девчонка не выбирала места, по которым била изо всех сил. Елена скрючилась, стараясь прикрыть голову и живот. Холод земли спасал от беспамятства – молить о пощаде девушка не собиралась. Запах сырости и травы забивал дыхание. Боль пронизывала все тело и казалась непереносимой.
– Ну что, нравится? – с усмешкой произнесла Александра. Затем, обернувшись назад, сказала:
– Девочки, вы свободны, дальше я сама.
Две тени, так и не показавшие своих лиц, скрылись во мраке.
– Больно? Понимаю. Мне тоже больно потерять единственного близкого человека – свою семью. Ведь я была на полпути, чтобы стать дочерью Лизы, и тут появилась ты. Я не хочу снова перейти в разряд отбросов общества – стать никем и ничем.
Резко похолодало. Осенний ветер носил кругами листья по земле, полная луна холодно и насмешливо наблюдала сверху, зависнув в черном небе.
Елена пробормотала, с трудом двигая распухшими губами:
– Мне ничего не нужно от Елизаветы. Не нужны ее деньги, дом, забота!
– А мне нужна ее забота, ее любовь! Ты приехала, чтобы все разрушить! Да я убить тебя готова! – в словах Александры было столько отчаянья, что Елена на секунды пропала куда-то из этого мира, а затем снова вернулась.
– У тебя есть два дня, чтобы убраться из этого города. Надеюсь, что ты примерзнешь навсегда к этой земле, или тебя загрызут сторожевые псы… – Александра резко развернулась и скрылась в темноте, оставив Елену на холодной земле одну, связанную.
Немало сил и времени ушло, пока Елена, изрезав веревку ногтями и изломав их при этом почти все, освободилась. Это было не так-то просто.
Двигаясь от одного фонарного столба к другому, девушка добралась до парадного входа в дом. Высокие, столетние, с развесистыми кронами деревья парка наводили страх. Фонтан бил струей воды, издавая при этом жуткий звук, вызывавший неприятные ощущения.
Боль в костях, усталость, горечь унижения, страх, ненависть – все это густым комом клокотало в душе и заставляло двигаться. Осмотревшись вокруг, она заметила, что окно, которое вело в подвал здания, открыто. Днем из-за высокой травы его не было трудно заметить, а сейчас свет фонаря освещал этот «вход». Это был единственный путь спасения для нее, ведь все двери оказались запертыми.
Мелькнула мысль: «Да уж… Поздней ночью, в огромном саду, измазанную в грязи, всю в царапинах, ссадинах – что подумают люди, если увидят меня такой?!».
Мозг переваривал информацию с бешеной скоростью – девушка представила себя со стороны. Забравшись через окно внутрь, она оказалась в темном подвале, освещенном несколькими мигающими лампами. Где-то в глубине подвала брезжил свет, и она с замирающим сердцем пошла на его отблески. Казалось, она слышит каждый удар пульса, настолько было все обострено воображением и страхом. Спасал холодный воздух, от которого перехватывало дыхание, а ноги замерзли и потеряли чувствительность.
Наконец Елена остановилась. Перед ней вырисовались два хода: один, открытый, чернел кромешной темнотой. За тяжелой металлической дверью с висячим замком второго пути слышались звуки какой-то техники, тарахтевшей в рабочем режиме. Прислушавшись, она узнала знакомый звук стиральных машин. Вероятно, это была прачечная.
Безмерно обрадовавшись догадке, стала стучать в дверь изо всех сил. Все равно, что подумают, лишь бы выбраться отсюда! Открывать никто не спешил, а может, просто никто не слышал.
Резкий шум в темном туннеле заставил Елену заглянуть в его завораживающую и таинственную глубину. Затем жуткие звуки стали приближаться, отчетливо делясь на скрип, шумное, со свистом, дыхание и повизгивание. Паника охватила Елену. Она билась в дверь, затем начала теребить замок, пытаясь сорвать его. Напряжение росло, зелень глаз загнанной в угол девушки потемнела от страха и отчаянья.