Ну, а в следующий момент все мысли разом вылетели из головы, когда с глухим ударом, кожаная с металлическими вкраплениями поверхность два раза быстро и звонко коснулась кожи. Справа и снова слева.
— Договор подписан, — хмыкнул Бен, а Лиз сильнее стиснула уже откровенно ноющую от стека челюсть и закрыла глаза.
Это оказалось больно. Чертовски. В последние их встречи Бэйли явно был постоянно чем-то раздражен, вымещая свой гнев в чуть более резких замахах, движениях и словах. Но пока Лиз терпела, потому что накатывавшее с каждым разом все большее возбуждение становилось почти неконтролируемым. И Бен, конечно же, видел это. В прошлый раз, когда он трахал ее на полу, она умудрилась испачкать даже ковёр под ногами, и сегодня, похоже, все шло к тому же. Чем бы ни занимался по жизни Бэйли, кажется, он скоро разорится на химчистке.
Однако даже ощущение стекающей по бедрам сквозь ткань белья смазке разом стали неважны, когда пальцы вцепились в нагревшийся под ладонями металл. А следом, один за другим на вмиг покрасневшую кожу обрушились удары. Бен бил коротко и резко, оглашая бесшумную комнату сухим отсчетом шлепков. Четвертый… пятый… На десятом Лиз все же заскулила. Тихо и почти неслышно из-за заткнутого хлыстом рта. На двадцать третьем, склонив голову и до боли стиснув кованый бортик кровати, безрезультатно попыталась сдержать слезы, а к тридцать девятому вообще слабо понимала, где находится. Задница горела так сильно, словно была содрана до мяса. И казалось просто чудом, что Лиз до сих пор не перекусила пополам кожаное древко. За это, наверно, она получила бы еще с десяток шлепков. Восхитительных. Острых. Раскрашивающих ее ягодицы во все оттенки красного так, что точки от заклепок складывались в бесконечную ленту: «Актив-Бэйли-Актив-Бэйли-Актив-Бэйли…» Словно знак: ступать на эту территорию запрещено.
Так что, когда измученную кожу накрыли в легком поцелуе губы, Лиз едва не взвизгнула от жгучей боли. Но следом между ног скользнула приятно прохладная рука, стягивая прочь намокшее белье, и стало понятно — ковер придется менять. Он попросту не выдержит таких надругательств.
— Ого, — раздался над ухом самодовольный голос Бена. Засранец! В голове Лиз звенело, но она все равно услышала ехидные слова, когда два пальца скользнули внутрь нее. Вперед-назад. Легко. Небрежно. Пачкая ей бедра прозрачной скользкостью. — Вижу, тебе понравилось. Может, повторим?
Ее глаза наверняка полыхнули гневом, когда Лиз резко повернула к нему голову. Это нечестно. Она получила заслуженное наказание, и дальше уже игра вышла бы за рамки их договоренностей. Но тут пальцем другой руки Бен осторожно стер с ее подбородка смешавшиеся с чуть вытекшей изо рта слюной слезы, и… Не ожидавшая после долгожданной нежности подобного предательства Лиз почти заорала, когда на нее обрушился новый шлепок огромной ладони. Колени подогнулись, но она устояла и едва заметно переместила правую ногу, чтобы в следующее мгновение со всей силы врезать острой шпилькой в носок ботинка этого ублюдка. Сука!
— Сука! — прошипел Бен, и резко опрокинул Лиз на кровать, вынудив встать на колени.
Все, что она успела почувствовать дальше, — как с ног одним резким движением сорвали проклятые туфли. Перед носом замаячили темно-синие джинсы Бена и рука, в которой весьма жалко смотрелось орудие недавней шпилечной пытки. Он держал их за тонкие каблуки, чуть покачивая ими из стороны в сторону, и Лиз рискнула. Судорожно сглотнув, она посильнее прикусила уже давно мокрый стек и осторожно подняла голову. Вряд ли Бэйли был зол на ее выходку, но слишком уж задумчиво смотрел на стоявшую перед ним на четвереньках женщину. Лиз судорожно выдохнула.
— Прогнись, — велел Бен наконец, и она послушно, торопливо приняла нужную позу, расставив шире ноги. Рука перед глазами на секунду исчезла, а потом Лиз ощутила то, что заставило ее глаза удивленно распахнуться.
Она чувствовала холод металлических набоек, гладкость подошвы, знакомую тяжесть и просто не верила в происходящее, пока на ее спине шатко покачивались в такт поверхностному дыханию адские туфли. Господи, Бен же не мог всерьез сделать это. Лиз снова вскинула настороженный взгляд, но перед глазами оказалась лишь видневшаяся из-за края широкой резинки бонбоновского белья темно-розовая головка члена. И больше Лиз уже ничего не интересовало. Она инстинктивно чуть приоткрыла рот, желая коснуться языком, обхватить губами… и древко в зубах дрогнуло.