— Разочаровывающе, — протянул он, и Лиз зажмурилась. Бен выскользнул изо рта, и подбородка коснулась рукоять кнута, принуждая открыть глаза и посмотреть на недовольного мужчину. Но… недовольного ли? Лиз лихорадочно облизнула губы, а в груди расползалось жжение обиды. Он знал! Знал, что у нее не хватит выдержки. Гаденыш… Тем временем Бен наигранно ласково произнес: — Ты знаешь правила, милая. Считай и благодари.
Лиз промолчала и попробовала отвернуться, но рукоять сильнее вонзилась под подбородок.
— Ты слышала меня? — Вот теперь Бен был действительно недоволен, но Лиз все равно рискнула. Замешанное на боли опасливое желание отхватить истерзанной задницей жгучий кнут оказалось сильнее любого правила в их подчинении.
— Сколько… Сколько будет ударов? — прошептала она, с трудом сглатывая с задранной головой. Горло немного саднило.
— На твой выбор, — хмыкнул Бен и демонстративно развел руками. — Пять или десять?
— Пять, — быстро прошептала Лиз, а Бэйли хохотнул.
— Значит, десять. — Ублюдок! Она едва не взвыла, но вовремя прикусила язык. Впрочем, ее взгляд не укрылся от Бена. — Считай. И не забывай благодарить.
Лиз ничего не оставалось, кроме как склонить голову и попытаться приготовиться.
Повисла небольшая пауза, а затем воздух порвался глухим шорохом и раздавшимся за ним сочным шлепком кожи о кожу. И Лиз показалось, что она почувствовала каждую волну плетения, когда тело кнута опустилось на ягодицы и опутало ноги. Сквозь плотно сжатые зубы вырвалось болезненное шипение, тело инстинктивно качнулось вперед и чуть не распласталось на кровати. Оставшаяся на спине чертова туфля свалилась вниз, но больше уже никого не волновала. Потому что задница вспыхнула адской узкой полосой боли, которая оказалась намного резче и грубее, чем от паддла.
— Считай! — рыкнул Бен, и Лиз торопливо пробормотала:
— Раз. Спасибо…
Она попыталась удобнее опереться на руки, но поза на четвереньках оказалась слишком неуклюжей, открывая ее полностью. Послышались глухие шаги, когда Бен обошел кровать для собственного, но не ее, удобства, и Лиз медленно выдохнула. Следующий удар прилетел без предупреждения.
— Два… я… благодарю.
Следующий шлепок вынудил пошатнуться, пальцы вцепились в одеяло, а из глаз брызнули слезы.
— Три…
Лиз пыталась дышать, и унять ощущения раскалённой кожи там, где легли полосы от кнута.
— Ничего не забыла? — раздался голос над самым ухом.
— Спасибо… — тихо выдохнула Лиз.
И сразу еще один удар. Он оказался тяжелее предыдущих, выбив воздух из легких. На короткое мгновение Лиз показалось, что она задохнется. Захлебнется болью и уже никогда не сможет вздохнуть.
— Ш-ш-ш. — Шеи успокаивающе коснулись губы, практически заставив вернуться в реальность. Это было не по правилам, но, видимо, представшее Бену зрелище оказалось совсем плачевным. — Еще немного, милая.
Прохладные мужские пальцы скользнули внутрь ее тела, принеся с собой долгожданную ласку и немного нежности. Они медленно толкнулись вперед-назад и с тихим хлюпаньем покинули разгоряченное влагалище, размазывая по уже набухшей промежности обильную смазку. Осторожно дотронувшись до клитора, хотя Лиз все равно дернуло от остроты ощущений, Бен убрал руку.
— Ч-четыре… — едва слышно прошептала она. — Спасибо…
И в этот раз была искренне благодарна за короткую передышку, что позволила собраться. Уперевшись трясущимися руками в кровать, Лиз вытерла мокрую щеку о плечо, едва заметно кивнула, а потом вновь услышала шорох рассеченного мягким кнутом воздуха.
Пятый удар все же отбросил на кровать, и на короткое мгновение показалось, будто она вовсе потеряла сознание. Это было невероятно больно. Настолько, что казалось, будто в руках Бэйли не мягкая тонкая кожа, а раскаленный долбанный прут. Гребаная стальная розга, что выжгла на теле длинные узкие раны. Они горели и полыхали от любого движения воздуха. Не выдержав, Лиз уткнулась в мягкое одеяло и разревелась.
— Встань, — донесся до нее равнодушный голос. Но она лишь отрицательно покачала головой, не в силах сказать хоть что-то. У нее просто не было на это сил. К черту! К черту все… Однако в этот момент промежности с нажимом коснулась рукоять кнута и прижалась к ноющему клитору, вынудив разом втянуть сухой воздух комнаты. — Встань и поблагодари.