Но все эти дискуссии не привели к каким-либо реальным изменениям. Академии выходили из положения старыми способами. Замещение небогословских кафедр в академиях лицами, имеющими профильные ученые степени российских университетов, случалось, хотя и не очень часто[266]. Причем практически всегда это были университетские выпускники. Так, преемником В. О. Ключевского на кафедре русской гражданской истории в МДА стал в 1908 г. выпускник историко-филологического факультета Московского университета М. М. Богословский[267]. В 1909 г. МДА приняла на кафедру греческого языка и его словесности выпускника и доктора греческой словесности того же университета С. И. Соболевского[268].
Следующий Устав 1910–1911 гг. сохранял палитру ученых степеней в варианте Устава 1884 г. и повторял положение о получении гуманитарных ученых степеней в университетах. Но преподаватели небогословских кафедр из духовно-академических кандидатов очень редко пользовались этой возможностью – защищать диссертации в университетах – и представляли диссертации на соискание богословских степеней. Идеи 1905–1906 гг. об особом значении богословских исследований в небогословских науках и, напротив, применении в богословии методов гуманитарных наук, видимо, не были осознаны во всей полноте. Об этом свидетельствует то, что при каждом обсуждении этой про блемы вновь вставал вопрос о расширении «степенной специализации» академий и на гуманитарную область.
В 1917–1918 гг. было предложено предоставить академиям право давать ученые степени магистра церковной истории и церковного права, «по отличительному характеру… ученых трудов или представленной диссертации»[269]. Это предложение без особых дискуссий и споров было включено в проект нового Устава, представленного Отделом о духовных академиях Высшему Церковному Управлению[270].
Таким образом, оба вопроса, связанные с номенклатурой ученых степеней, присуждаемых духовными академиями – включение в нее небогословских наук и внутренняя дифференциация богословских степеней, – представляли немалую сложность. Официальный состав степеней изменился незначительно: степени остались исключительно богословскими, а дифференцирована была только старшая – докторская – степень. Но интерес представляют те обсуждения этих вопросов, которые велись на протяжении всего времени деятельности системы научно-богословской аттестации. При этом оба вопроса затрагивали не только и не столько организационные и финансовые проблемы, хотя и они в духовно-учебной системе определяли многое. Каждый из этих вопросов подразумевал глубокие коллизии, связанные с особенностями богословия как науки. Вопрос о даровании духовным академиям права присуждать небогословские ученые степени затрагивал вопрос о соотношении богословия с другими областями науки, прежде всего гуманитарными, о месте и значении богословия в системе научного знания. Вопрос о выделении в богословской области специальностей затрагивал проблему соотнесения специальных исследований с неразрывным единством богословия, о принципах адекватного выделения в богословии этих специальностей.
1.4. Должностной и табельно-правовой статус ученых богословских степеней
С учеными богословскими степенями, полученными в академиях, были связаны определенные должностные права и денежные пособия. Главным поприщем служения для выпускников духовных академий являлось преподавание в духовной школе, поэтому прежде всего следует обратить внимание на связь с учеными степенями определенных должностей и окладов в духовно-учебной системе. Еще одним важным направлением служения кандидатов, магистров и докторов богословия было преподавание богословских наук в российских университетах и законоучительство в других высших и средних учебных заведениях. Для части выпускников академий главной сферой деятельности становилось приходское служение, и просветительская деятельность связывалась именно с ним. Иная деятельность, выходящая за рамки духовно-учебной, законоучительской и духовной, была возможна, но не рассматривалась как непосредственная для выпускников академий. Поэтому права и преимущества на этих местах следовали из того положения в бюрократической структуре, которое определялось образованием и ученой степенью. Кроме того, выпускники духовных академий, служившие в духовно-учебной системе, но не имевшие священного сана, относились к гражданскому ведомству и входили в общую структуру чиновников Российской империи. Ученые богословские степени, присуждаемые академиями и утверждаемые Святейшим Синодом, давали определенное место в табельной иерархии и права, связанные с этим местом. Для того чтобы оценить значение системы научно-богословской аттестации в Церкви и государстве, следует рассмотреть и эту сторону ее деятельности.
267
М. М. Богословский закончил Императорский Московский университет по кафедре русской истории (1890), был профессорским стипендиатом (1891–1894), а с 1898 г. приват-доцентом по этой кафедре. С 1908 г., уже будучи магистром русской истории, стал доцентом МДА по кафедре русской гражданской истории. Магистерская диссертация М. М. Богословского (1902): Областная реформа Петра Великого. Провинции 1719–1727 гг. М., 1902; докторская диссертация (1909): Земское самоуправление на русском севере в XVII веке. М., 1909, 1912.
268
С. И. Соболевский закончил классическое отделение Историко-Филологического факультета Императорского Московского университета (1887), был профессорским стипендиатом (1887–1890), с 1890 г. приват-доцентом, а с 1899 г. ординарным профессором по кафедре греческой филологии. С 1909 г., уже будучи доктором греческой словесности, стал доцентом МДА по кафедре греческого языка и его словесности. Магистерская диссертация С. И. Соболевского (1890): De praepositionum usu Aristophaneo. М., 1890; докторская диссертация (1892): Syntaxis Aristophaneae. Capita Selecta. М., 1891.
270
См.: Проект Устава православных духовных академий. § 163 (ГА РФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 381. Л. 192–215).