Насущной проблемой духовного образования, в том числе и высшего, оставалась проблема финансовая. Причем эта проблема касалась всех выпускников академий, имевших «академическую степень» и подвизавшихся на служении в духовном ведомстве: как на духовно-учебном поприще, так и на духовном – преимущественно приходском. «Комитет о усовершении духовных училищ» 1807–1808 гг. имел одной из своих главных задач, вслед за разработкой проекта преобразования духовных школ, решение этого финансового вопроса. Было выделено две проблемы, затруднявшие деятельность дореформенной духовной школы: 1) духовные училища имеют бедное содержание, что препятствует повышению образовательного уровня и развитию богословской науки; 2) выпускники духовных школ, определяемые к разным церковным должностям, не имеют достаточных средств ни к дальнейшему усовершенствованию себя в науках, ни к их использованию для успешного и достойного прохождения своего служения[323]. В уже упомянутом выше проекте Комитета 1807–1808 гг. предполагалось через шесть лет после начала реформы (1808) разделить приходские церкви на классы с назначением определенных окладов и распределять по этим местам выпускников духовных школ по соответствию степени учености установленному классу[324]. Однако к 1814 г. стала ясна нежизнеспособность такой системы: во-первых, денежные суммы, выделенные на содержание духовенства, оказались скуднее, чем предполагалось Комитетом; во-вторых, для разделения церквей на классы и назначения соответствующих окладов не нашлось твердого основания; в-третьих, трудно было выдержать четкое соответствие классов и степеней учености кандидатов на священнические места; наконец, определение на священнослужительские места зависело непосредственно от епархиальных архиереев, и ставить эту деятельность под контроль правления академии, состоящего из архимандритов, священников и мирян, было неразумно с церковно-иерархической точки зрения и не этично. Поэтому в 1814 г., при окончательной редакции Уставов духовных училищ, решено было вместо назначения окладов к церквам на причты оклады присваивать лично получающим ученые степени[325]. Доктору богословия было назначено 500 руб. ежегодно, магистру – 350 руб., кандидату – 250 руб., к каким бы церквам они ни поступали. Но так как в основе этих окладов лежала изначальная идея разделения образованного духовенства по степеням «учености», эти оклады сохранили название «классных окладов по ученым богословским степеням»[326]. Классные степенные оклады выплачивались и преподавателям духовно-учебных заведений, если они имели священный сан или «давали обещание принять таковой», то есть не выходили из духовного звания.
Конечно, это поощрение личной учености духовенства имело и оборотную сторону. Выпускники академий, имевшие кандидатские и магистерские ученые степени, очень редко поступали на священнические места к сельским церквам, поэтому сельское духовенство, имевшее лишь семинарское образование, лишалось вовсе пособий из капиталов КДУ. Эту проблему пытались решить неоднократно. Так, святитель Филарет (Дроздов) по просьбе императора Николая I несколько раз составлял проекты привлечения образованных священников, хотя и не имевших академических степеней, к служению в сельских церквах. В 1826 г. он предлагал предоставить КДУ право назначать классные оклады, по примеру высших ученых степеней, и выпускникам семинарий, определяемым на малообеспеченные сельские приходы: выпускникам 1‑го разряда, получившим звание студента, по 200 руб., а выпускникам 2‑го разряда – по 180 руб. в год[327]. В 1827 и 1828 гг. святитель Филарет повторял свое предложение, несколько снизив, правда, гипотетические оклады: студентам семинарий, поступающим на сельские священнические должности, он предлагал выделять 175 руб., а выпускникам семинарий 2‑го разряда – по 150 руб. в год[328]. Однако общая сумма была велика, и оклады так и остались прерогативой «остепененного» духовенства.
Классные степенные оклады выплачивались вплоть до новых реформ духовных школ. Проведенная в 1839–1841 гг. финансовая реформа Е. Ф. Канкрина изменила эти цифры, переведя их в новые монетные единицы (рубли серебром): докторский оклад составлял теперь 143 руб. в год, магистерский – 100 руб. 10 коп., кандидатский – 71 руб. 50 коп.[329] В 1867 г. эти оклады были отменены для преподавателей духовных школ в связи с повышением штатных преподавательских окладов в преобразованных по новому Уставу духовных семинариях. Приходскому духовенству степенные оклады выплачивались гораздо дольше. В 1882 г. Святейший Синод заметил, что положение духовных лиц, состоящих на епархиальной службе, изменились к лучшему в сравнении со временем установления степенных окладов (1814). Поэтому было решено, сохранив эти оклады за лицами, уже их получающими, новые назначения прекратить[330].
329
Е. Ф. Канкрин – министр финансов России (1823–1844). Финансовая реформа состояла в объявлении серебряного рубля базовой монетной единицей и установлении его твердого курса по отношению к ассигнациям. Обмен: 3,5 руб. ассигнациями = 1 серебряному руб., или 1 руб. ассигнациями приравнивался к 28,6 коп. серебром.
330
Высочайше утвержденные указы от 3 июля 1867 г. и от 6 марта 1882 г. соответственно (см.: Обзор деятельности. 1901. С. 523–524).