Бойтесь разозлить доброго человека... — так всегда говорила моя бабушка.
А донья Карлотта, безусловно, была одной из САМЫХ добрых женщин из всех, кого я знал.
Вспыхнула мысль пожаловаться ей на Денницу...
Но я её мужественно отринул.
Демангел — моя проблема. И ничья больше.
А ещё я очень хотел узнать, как дела у Зебрины.
Но побоялся спрашивать: а вдруг всё так плохо, что мне тоже вырвут огнеметательные железы?..
Лучше отыщу девчонку и просто выполню свою часть сделки — то есть, избавлю её от проклятья, наложенного моим отцом. Своё-то обещание она выполнила: помогла мне разобраться с мастером Шмуком.
А кроме того, её помощь можно расценивать не иначе, как перст судьбы: ведь именно Зебрина подбила меня украсть Адамантий, или, как выяснилось совсем недавно, дедушкин глаз.
Бляха медная!..
Вот по ком звонил колокол.
Карлотта и Аурика — родные сёстры, а это значит, что Зебрина — моя родственница!
А я обещал ей секс... Оздоровительный и очищающий — как пилинг для лица. Но всё равно секс.
— Малыш, что с тобой? — забеспокоилась донья Карлотта.
— Да так, — я жутко смутился. — Вспомнил кое-что. Пустяки. Не будем раздувать из мухи слона...
На самом деле это — огромный СЛОН!
Но не обсуждать же его с маман девушки, которой обещал секс...
Чёрт, теперь я слишком часто говорю слово секс. Вот блин. Опять сказал.
— Ну, мне пора на кухню, — пропела донья Карлотта. — Ночной наплыв посетителей. Береги себя, сынок, — она поцеловала меня в щеку и упорхнула.
А я вернулся к стойке бара. Выпить-то я так и не успел...
Опрокинув в рот все пять шотов, я немного пришел в себя и принялся размышлять трезво.
Мы с Зебриной — родственники. Но, скорее всего, очень дальние — так, седьмая вода на киселе.
Тем не менее, пока я не выясню, НАСКОЛЬКО дальнее это родство, стоит избегать мыслей о сексе. А как избавить её от проклятья — я придумаю.
Ладно, это терпит, так что вернёмся к более насущным вопросам.
— Сатурн, ты не знаешь, где я могу отыскать Лолиту?
Глава 7
В зал я спускался в растрёпанных чувствах.
Сатурн поведал, что без понятия, куда делась Лола, но зато Энди щеголяет здоровенным фингалом.
А насколько я помню, столь высокие отношения у горгонид знаменуют начало совместной эпохи... Неужели она НАСТОЛЬКО разочаровалась в карьере, что решилась поступить, как все нормальные женщины?..
Эх, поговорить бы сейчас с Труффальдино! Уж он-то ТОЧНО знает что твориться в Сан-Инферно...
Но крылокош, как на грех, куда-то запропастился. Его не было ни под крышей, ни у девочек в гримёрной...
Я заглянул туда по пути в зал, ещё неприятно удивился разбросанным там и тут кошачьим ушкам из искусственного меха и очень скудному почему-то освещению. Но значения не придал, и заспешил по шаткой лесенке вниз...
Первое, что я увидел, спустившись в зал, был Эрос Аполлон.
Волчара с хозяйским видом расхаживал вдоль сцены, в лапах у него был длинный блестящий хлыст.
И вот этим вот хлыстом он... Стегал девочек!
Ну, не их самих, но в непосредственной близости. Девочки подпрыгивали и взвизгивали, а волк при этом заливался смехом.
Вот ублюдок.
Не говоря худого слова, я вырвал из его лап оружие устрашения, обмотал им шею волка и слегка затянул.
— Ещё раз увижу эту гадость, будешь искать свою голову в канаве.
Волк недобро прищурился.
Сорвал хлыст одним движением, как надоевший шарфик, и оскалил крупные зубы в улыбке.
— Кого я вижу, — промурлыкал он, шумно принюхиваясь. — Никак, сам Безумный Макс заглянул на огонёк. Ну проходи. Гостем будешь.
— Это мой клуб.
— Уже нет, — ещё шире оскалился волк. — Сам знаешь, как это бывает... — и он глумливо подмигнул. — Так что, можешь выпить — за счёт заведения, так уж и быть. И — вали. Тебе здесь больше не рады.
— Посмотрим.
Девочки сгрудились на краю сцены, на лицах их была неподдельная тревога.
Ни одна не посмела даже улыбнуться...
Тогда я картинным движением сломал хлыст, а обломки эффектно бросил под ноги Эросу Аполлону.
И добился робких, донесшихся из заднего ряда, аплодисментов.
Послав девочкам общий воздушный поцелуй, я через силу улыбнулся и на деревянных ногах направился к дверям кухни.
Но добравшись до бара, встал, как вкопанный.
На моём любимом месте, с моей бутылкой текилы в руке, за стойкой расположился Денница.
Вальяжно развалившись — не представляю, как это вообще возможно сделать на высоченном табурете, — он попивал мой любимый напиток и неспешно выговаривал Юпитеру.