— Переживём первый вальс, значит дальше можно не волноваться, — рассуждающе объяснял в пути по узкой лестнице, — И не забывай сдерживать ответы на некоторые вопросы, оставляя их при себе. Некоторые собеседники, мягко говоря, скандальны.
— Тетушка Амалия, прадед Кроус и… и… прабабушка… прабабушка-толстая-шапочница, — провернув рукой у головы, Гермиона пыталась вспомнить забытое имя из семейного альбома. В отличии от картин, изображения жили свою жизнь вне их пространства.
— Прабабушка Орисенла, — поправил он, вспоминая то, что упоминал о нездоровой любви родственницы к головным уборам. Более тридцати родственников, они втроём с матерью пытались вспомнить имя каждого из подписей. Даже Нарцисса позабыла парочку из них.
— Верно, просто буду держаться Нарциссы и миссис Малфой-Уизли. — На последних ступеньках, после продолжительной паузы, она решила съязвить, — Уизли ведь падки на грязнокровок, у них привычка тащить в дом всякий хлам.
И Драко оценил бы шутку, если бы не был Малфоем.
— Клади свою руку, — расслабил он ладонь.
Ей потребовалось время на обновление воздуха в лёгких. У самой двери стоял Хид в ожидании приказа на открытие. Скачки настроения Грейнджер крайне поражали его. Стоило ей дважды легко вздохнуть, как проявлялась совершенно новая гримаса. Горделивый взгляд из полуопущенных ресниц — всё как написана в книгах о благородных леди.
— Открывай, — включил приказной тон, свойственный больше Люциусу. Чем больше высокомерности в словах, тем лучше тебя воспримут давно спящие в могилах родственнички.
Заиграла приветственная мелодия, заглушающая скрип петель. Рука лежащая поверх его порядком вспотела от волнения, но никто кроме него об этом не знал. Шла Грейнджер на каблуках уверенной походкой, не так скромно, как Нарцисса или горделиво — словно его бабушка, а именно той, что вот-вот выдаст её. Так ходили магловские аристократы. Принцесса Диана, насколько он помнил из единственного просмотра телевизора в путешествии с отцом на международный чемпионат по квидиччу. И сказать ни слова нельзя.
— Добро пожаловать, внук мой, — возле роскошного кресла стоял мужчина старше пятидесяти, которому до этого кланялись многие присутствующие. «Последний достойный Малфой, знаменит своим умом» — вот что говорили люди о нём.
— Дедушка Абраксас, — подчеркнул имя, давая понять, что со стороны Блэков у него тоже кто-то имелся. Дедушка с детства пытался воспитать Драко по своему подобию, но тот тянулся к подобревшему Сигнусу больше.
Выдержать взгляд сильного человек, каким был Альбус Дамблдор или Минерва Макгонагалл, он не в состоянии. Однако Абраксас и вовсе, одним только видом доказывал, что смотреть на него слабак не достоин. Драко знал кем являлся. Но крупицы отчаяния собрались в кучу во имя доказательства, что прежний капризный мальчик вырос. Он смотрел в сморщенную переносицу меж глаз, с далека так сразу и не скажешь, кто прибегает к грязному приёму.
— А это твоя красивая, умная и талантливая во всём, — оценивал дед под стихшие голоса — призракам был интересен развернувшийся спектакль, — Гриффиндорская грязнокровка. Маглорождённая, верно.
— Гермиона, сэр, — вмешалась в беседу как только дело коснулось неё, не дав Драко перевести дыхания от слов Абраксаса. Хуже явно не будет, так пусть Грейнджер станцует на раскалённых углях гордости достойно. — Гермиона Джин Малфой, верно.
Имитировала она расслаблено-задумчивую манеру собеседника. Они стояли на одном уровне, по прежнему держась за руки, поэтому посмотреть в глаза не получится. Впервые сработало желание назваться этой фамилией. Огромное количество знаний и дружба с Поттером шли нехилым багажом к успешному завершению перепалки. Матч «Грейнджер» и «Старик Малфой»: один-ноль.
— Ах да, припоминаю. Вы обошли Драко в оценках по всем возможным предметам, — крайне неоднозначное взятие на крючок, в котором заделась и Гермиона.
Мать, придерживающаяся компании пожилых дам, вежливо прервала беседу. Чёрное облегающее платье в пол с тёмно-зелёным поясом обращало внимание гурманов дела моды на себя. Возможно, как и у невестки, точки соприкосновения с Абраксасом у неё имелись, иначе тот бы не отвлёкся от унижений. Вот-вот кураж захватит его. Усилием воли, вычурные перепалки не заходят дальше колких слов.
— Добрый вечер, — подхватила со стола бокал вина десятилетней выдержки женщина. — Так как виновники торжества перед нами, хочу объявить первый танец в их честь.
Что-то вопросительно кольнуло его в бок, в образовавшейся вокруг толпе. Грейнджер оцепенела в вопросе, ибо первый танец по плану принадлежал только им, а отклоняться от плана не в её традициях. В ещё более неприметном месте, подальше от деда, Драко шепнул о том, что танцевать сейчас им нельзя, а Нарцисса выиграла время перед их вальсом. Все трое должны остыть, разговаривая обдуманнее.
Кружились призраки легко. В воздух, как любили в Хогвартсе, никто не взлетал. Чопорный праздник оценки повзрослевшего Драко и его жены. Вальсировать с человеком третий раз в жизни стоящим на каблуках позорный провал, если этот человек не Грейнджер. В отличии от скрытых танцевальных навыков, манеры и походка сразу же выучились правильно. Мелодия, продвигающаяся к кульминации, говорила им подготовиться. Восседал за столом, не касаясь угощений Абраксас, как бы не замечая их за важностью одаривать Нарциссу разочарованными взорами.
— Просто представь, что перед тобой Крам, — немного громче планируемого сказал он, но музыка удачно заглушила фразу для остальных. — Достаточно одного танца и они снова забудут про нас.
Музыка летающих в воздухе скрипок и виолончелей закончилась. На смену инструментов магией эльфов вместе с выходом Гермионы и Драко в центр ушло полминуты, за которые никто не скучал.
Абраксас Малфой сегодня играл роль Люциуса с полной отдачей. Серебряной ложкой коснулся кубка, издавшего одиночный звон. Призраки немедля обратили внимание на него.
— Предвенчальный вальс, первый танец молодых, — торжественно объявил старик, поднимая вверх бокал с невиданной целью.
Полумрак от недостатка подсвечников усиливало отсутствие люстры в центре зала. Гермиона немного неловко положила руку на плечо Малфою. Не хватало сделать колдографию для запечатления прелести момента. Остатки горделивости обволокли её наружность, но на внутренний мир не осталось ровным счётом ничего. То, как панически поблёскивали радужки её глаз — пугало. И сказать поддерживающую речь, увы, нельзя. В голове крутилось приевшееся правило «Вперёд — правая, назад — левая, ошибка — вращение». Парень при танце с Асторией, давным-давно после Святочного бала, изначально владел поддержкой окружающих, ныне — призраки собрались лицезреть любой провальный шаг для столетних сплетен в склепе. Да, его волновало чужое мнение. Быть идеальным Малфоем несменяемая цель с рождения до смерти.
Первая терция Соль-си, в повторяющейся быстрой манере, всплыла в памяти небольшой мелодией в минут три-пять. Мать позаботилась обо всех проблемах слишком хорошо, чтобы он ошибся. Если он растерялся от неожиданности, то Грейнджер повела их обоих за собой. Именно так вырисовывалась ситуация с приключениями Золотого трио — мозг девчушки вёл их по верному пути. В открытую несколько родственников решались перекинуться словами. Драко встряхнул вид матери, бесконечно довольной. Танцевали они как надо, впечатление складывалось как надо. Смелость одолжить ведущую роль у девушки одним пересечением взглядов, достигла пика. Великий Мерлин, величайший колдун благословил его на Гермиону Грейнджер напротив. Искра магии между ними танцевала в соприкоснувшихся ладонях. Немного приоткрытые в вырезе ключицы, лисьи уверенные глаза и мозг чёртового гения с магическим потенциалом, превосходящим большинство выпускников Хогвартса в последние полвека, — наилучший возбудитель не простого интереса — желания. Их дыхание выровнялось в такт музыке. Отвратно смотреть назад на разрушенные пути к отступлению. Воспринимать Грейнджер по-прежнему, он перестал окончательно в период соприкосновения их спутавшихся ног. Едва не случившееся падение предотвратило зажатие талии и наклон к падающей девушке. Драко никогда не верил в сказочную любовь с первого танца, ибо зарождалась она до него.