Бал диагноз «Помутнение рассудка» подтвердил. Слава Салазару, песня закончилась. Паниковать им не на руку. По восторженным аплодисментам и на финальный поклон. Некоторые слишком любопытные дамы приглашали на незапланированный белый танец кавалеров. Вскоре полупрозрачные силуэты вытеснили Гермиону и Драко к южным окнам, позабыв за танцем обо всём.
— Гермиона Джин Малфой, вы отлично справились, — поднёс кубок вина к окну, обращая взгляд к ней.
— Ты хочешь сказать, что астероид можно считать за звезду? — странный вопрос касаемый астрономии, затрагивающий подтекст Блэков и чистокровности из уст Грейнджер звучит как раскол правды. Она поняла не меньше него, что с дорогой назад проблемы.
— Астрономия наука о небесных телах, верно? — «Все мы маги, верно»
— Я нашла тут только созвездие скорпиона, но может ты и прав, — указала прямиком на окно, продолжая наблюдать за чем-то далёким.
Правда только в том, что созвездие и правда светило ярче обычного, напоминая о малыше Скорпиусе, будто бы отдалённый смысл нанесли в эти тринадцать звёзд, он держал его поныне и давал о себе знать. Раньше он и правда жил ради сына, но теперь Гермиона тоже стала небесным телом на уровне звезды — четырнадцатой и заметной лишь избранному с именем Драко Малфой.
Комментарий к Глава 11
Ух, пожалуй сама большая глава красуется перед вами. Бесконечно её люблю. Но прям сама сердечная для меня сцена это астрономические рассуждения. А у вас?
========== Глава 12 ==========
На часах смутно проглядывался четвёртый час утра и светать начинало как назло, раньше обычного. Вчерашних призраков осталось от силы пятьдесят или тридцать — точно Гермиона не помнила, потому что для неё их целая тысяча. Минимум половина из них шептались не из чистой жажды перетереть кости живым. Они как Беллатриса, о которой вспомнилось во втором часу ночи, ненавидели её, представляя в агонии от пыток. Гермиона думала, что справится гораздо лучше. И одного танца не прошло, как помутнение от паники с нахлынувшими воспоминаниями охватили её целиком. Особенно человек, о котором Гораций Слизнорт любил упоминать за великие достижения в магии: Абраксас Малфой — апогей чистокровной гордости вчерашнего вечера. При любой удобной ситуации мимолётное слово «грязь» метафорично стояло в деловых разговорах.
Как радовало её окончание бала — просто не описать. Больше никаких призраков с мерками цены и качества одежды, вина и нулевого содержания в неосязаемых телах проклятой крови с кристальной чистотой.
Успокаивали только звёзды. Зрение на нервах пошло ни к чёрту, но рисунок южного созвездия скорпиона предоставлял время отыскать себя на небе без особых усилий. Страшно? Тринадцать звёзд одного рисунка на небе помогут. Она уже насчитала дважды ярчайшую звезду Антарес, от которой начинался поиск оставшихся, как он решил похвалить её. Некстати вспомнился урок в астрономической башне, когда все искали «Волка» профессора Люпина, а Малфой горделиво указывал на сложноватый рисунок «Дракона», не найэденный ею. Тогда профессор упоминала, что называть людей в честь небесных тел древняя и красивая традиция. В качестве примера, кроме семейства Блэков из примеров ученики Слизерина выдвигали Драко, но профессор сказала фразу: «Есть и другие небесные тела — астероиды, например Гермиона». Астероид. Тогда она думала, что это красиво, но больше относила имя к историческому. Другие небесные тела. Всю систему магии можно поделить на три типа: звёзды — есть чистокровные волшебники, планеты — полукровки и астероиды — маглорождённые. Но всё это части одной системы. Однако Солнце раскаляет даже планеты вблизи, что уж говорить о мелком куске камня.
«Перестань думать обо всё на свете, просто засни уже», — возмущалась сама на себя за сбитый сегодня режим.
И кто тянул за дрянной язык Малфоя, имеющего запас лестных слов. Гораздо привычнее выслушивать оскорбления выученные, судя по вечеру — от деда, нежели метафоричные высказывания. Крайне странно, что недавно человек душу готов был продать, лишь бы избавиться от бремени чувств.
Шероховатость бумаги договора не ощущалась под пальцами, а значит — о нём можно позабыть. Драко потерял власть над испытываемым. Главное и ей не скатиться в бездну бесконтрольности.
Но последний вывод перед сном бодрил похлеще бессонницы. Если Малфой откажется от помощи в борьбе с Системой во имя эгоизма, то ничего особо не поменяется. Её выбор настолько внешне свободен, что о внутренней скованности легко позабыть. А она с ним не останется ни за что. Да, её действительно привлекает та новая, изменившаяся версия Драко, но предыдущих непозволительных грехов это не отменяет. Людям свойственно меняться, как и стороне, на которой он находятся. Вот только конечный результат всегда один — человек ищет комфорта, а с грязнокровкой в высшем обществе комфортно не может быть.
Десять дней. Полторы недели до суда. У них достаточно времени подумать.
И вроде бы совет необходим как воздух. Когда решение плавает на поверхности, да только утопить его хочется. А кто ей поможет? Джинни любит входить в положение и дальше оптимистичного: «Мы выиграли, тебя никто не смеет обидеть, все дороги для счастья открыты», — она не услышит. Совет может в том и заключается, но почему-то ей хотелось оттолкнуть себя от этого или погрязнуть окончательно. Уничтожить сомнения с одной из сторон.
Грохот на чердаке и она дрогнула от неожиданности. Эльфы с полуночи работали над уборкой. За шарманкой из потока мыслей время плавно подбежало к половине седьмого. В доме уже никто не спал, кроме как, вероятно, Скорпиуса со вчерашнего дня сидевшего с Мори. Призраки улетают к полуночи — в мистическое время осуществляются привязки к могилам, как в сказке о «Золушке» с тем же характером злобных сестёр. Неудивительно обнаружилась Нарцисса, выходившая из прогнившего кладбища. Вероятно, не одна Гермиона не спала сегодня ночью.
Мимо окна промчались три тёмных совы с почтой. Ежедневная корреспонденция. Звать Хида за помощью — минус руки в уборке чердака и зала. В конце-концов, она не беспомощная, сама дойдёт до журнального столика внизу.
— Доброе утро, — оповестила леди Малфой у лестницы. Зашла только что, будто чувствовала.
— Доброе утро, — ответила девушка, по привычке делая скромный реверанс ни к месту, находясь в брюках. — Мне не приходило писем?
— Эльфы ещё не разбирали почту, — сообщила, поглядывая на стол женщина. По спокойствию на лице не предугадаешь ход разговора с мёртвыми. Видимо, скажет за завтраком при всех.
Интересно, как за один танец можно судить о человеке? Дальше техники исполнения и эмоций не копнёшь. Хотя сплетники найдут зацепку в несуществующем, а наговорила Грейнджер, тому же Абраксасу, дай бог на сотню лет разговоров бонусом. По традицииям семьи Малфой нужно вывести отдельный предмет с разделом «бесполезное». Кроме опыта и экскурса в прошлое, никакого проку от зазнавшихся призраков нет.
Усевшись в кресло, Гермиону привлекла колдография с неоднозначным кадром — Билл и Флёр Уизли возле Министерства Магии. Непривычный снимок для воскресного утра. Большинство органов по выходным не работает. И суд, к которому их на протяжении долгого времени пытались привлечь, в том числе.
«Первые нарушители Закона о Системе Новой Магии берутся под арест…», — далее шрифт стал мелким, упираясь в длинную статью с основным содержанием. Предчувствие, что отдел борьбы с преступностью выдаёт отличные навыки прорицания — арест членов Ордена за несколько дней до суда. Чисто технически два человека не сильно перевесят чашу весов, но ментальная связь и поддержка среди горстки тугодумных судей с синхронными движениями по сценарию — уже будет отсутствовать. Без повесток, взысканий — арест незаконен. Суд Билла и Флёр идёт подряд за слушанием о судьбе Тедди Люпина и назначен на начало сентября. Противоречие собственным словам наблюдается на постоянной основе. Из некоторых источников в виде всезнающего Абраксаса Малфоя, решившего говорить больше ненужного с желанием лишний раз задеть, появилась информация о продолжительными проблемами с одной из комнат в отделе тайн. Британское Министерство опытно покрывает серьёзные сбои за «временными трудности».