***
Драко двадцать раз на дню отдёргивался от мысли о разводе. Никто из предков не поймёт. А с ними жить ещё целую вечность. После трёх собраний на фоне происходящего и итогового перед судом, случалось полное бессилие. Отказ о Грейнджер он принял как необходимость. Наращивал в голове идеи прелестей одиночества, как укрепление песочного замка для хрупкого, в своей правильности, решения.
Их желание взаимно. Как бы не тянуло друг к другу — они не в той жизни, не в той вселенной. Может где-то в ином мире они счастливы в отношениях. Иногда ему виделось обнажённое тело под ним, переполненное желанием наконец приступить к делу. Ах, фантазии — слишком коварная функция мозга: ощущать невидимые руки наглой Грейнджер на своём члене в горячем споре. Первые разы Малфой долго торговался с восставшим из пепла дьяволом внутри. Ставки на то, что она могла спать с Уизли оказались откровенно жалкими. Голос изнутри нашёптывал собственную истину: «Да пусть сам Крам, от этого девчонка хуже не стала». И всю долгую неделю после бала и сегодня, в последний день перед судом, он сдавался под напором. Не лучшие мысли в утро суда.
Куда спрятать непрекращающийся поток ненужной информации о сексуальности, которую раньше слепо игнорировал? Он же не пятнадцатилетний подросток, в самом-то деле.
— Брюки, пиджак… ага, — суетилась Гермиона у зеркала в прихожей, — Блуза мятая! Кошмар!
Кажется так собиралась и на экзамены в Хогвартсе, где каждый год выделяли образцовых учеников по виду школьной формы.
— Хид, исправь, — подозвал Драко, выставляющего нужную обувь на порог.
Исправил эльф деформации своей магией моментально. Оставалось выйти в сад и аппарировать прямиком к Министерству магии, выход из которого вёл на зачарованную улицу с парой магазинов и зданием «Системы». Быстро выбежав, они так и сделали.
Собраться за два часа до начала процесса — идея Грейнджер, которой тысячный раз требовалось раздать инструкции «Что и как всем говорить». До глубокой ночи она составляла список ответов на вопросы в четырёх экземплярах, с небольшими поправочками для каждого. Самый длинный свиток предназначен для Невилла, который хоть и стал организованнее с возрастом, но всё так же смешно терялся в некоторых вещах.
— Идиотская телефонная будка, — выругался парень, когда мимо проходили два потерявшихся туриста-магла, которым Гермиона спешила выдать направление до какого-то музея.
— О, ты не обвиняешь маглов? — съязвила она, моментально перестраиваясь к теме суда, — Значит на заседании продолжай в том же духе, они любят задавать давящие вопросы не по теме.
Телефонная будка как в замедленной съёмке перенесла их внутрь. Работа Грейнджер за летний триместр сдана ею ещё четыре дня назад, поэтому появление её на месте особо не требовалось. На сегодня. В остальные дни убегала с раннего утра.
Повышенное чувство ответственности.
У входа не то чтобы толпились, но распластались точно, члены Ордена. Поттер со всем многочисленным семейством Уизли бурно что-то рассказывал. Небось, о своей жёнушке, раз та раскраснелась в край. Макгонагалл отстранёно восседала на ближайшем кресле для посетителей с газетой в руках. Обещал к самому началу процесса подойти Кингсли, а сейчас оставалось найти Забини в роли второго представителя чистокровного движения в толпе. Не сложная задача — загадочный человек в дорогом костюме всегда привлекает женское внимание. Как-то Паркинсон отмечала и иные черты достойные внимания, которые ему в лом было запоминать.
— Какие люди, — прошёл мимо двух наиграно перешёптывающихся дам прекрасный мулат. — Так вот как выглядит картинка? — уцепился за фактическое отсутствие расстояния между их плечами. — Я запечатлю…довольно симпатичную картинку в своей памяти навсегда. Вы смотритесь лучше, чем думаете: девять из десяти! Минус балл за серый костюм, Малфой.
— И тебе привет, — закатил глаза, протягивая руку для рукопожатия, перетекающее в объятия давних друзей.
Мантия Блейза выглядела дороже, чем не бедный интерьер Министерства. Да, он не из тех людей, кто кичется богатством ещё со времён их школьных разногласий по этой теме. Сегодня позволял образ, буквально молил явиться в одежде не дешевле ста галеонов… Мантия от французских дизайнеров магловского мира, переработанная знаменитым портным за триста восемьдесят галеонов. Драко хотел заказать такую в начале года. Отвратительная вычурность. А судьи кто? В жизни не видели Блейз Забини, так что поверить в чистокровное презрение к окружающим — проще простого.
— Ни капли в тебе не сомневался, — разглядывая всего друга с ног до головы, одобрительно кивнул Драко, наконец отпустив руку. — Самый умный из моих товарищей, что сказать.
— Скажи, что дашь мне и я пойму — насколько ты в восторге, — старался сохранять чёрный юмор при любых обстоятельствах.
— Пошёл ты, — сквозь едва вырвавшийся смешок шепнул Малфой. — Эту прерогативу давно отжала Белл, о которой ты, как девчонка ноешь в своих письмах.
— Научись сострадать: лежачего не бьют и всё такое дерьмишко. Не учили? — надел очки Забини для пущей пафосности в суде.
Грейнджер встала в компанию Лонгботтома и Лавгуд, явившихся прямиком за ними, светящимися от грёбанной радости вседозволенности, которой Драко завидовал. У этих двоих ещё война стала Купидоном. Ходят себе за ручку, вызывая тошнотворную зависть. Мимолётно-неприкасаемую. Нет, за руки с Грейнджер держаться с ванильными словечками и касаниями — не то. Но само понятие того, что эти ребята получили все блага по синхронному щелчку пальцев товарищей, вымораживала. Запретите зависть для Малфоя. Сам уже не мог — Малфой хотел быть таким же счастливым, к сожалению, в компании нынешней жены. Поскольку не включён в круг посвящённых даже Блейз, он старался оборачиваться не чаще, чем раз в тридцать секунд и обращать внимания на Уизли или Макгонагалл.
— Слушание дела номер «Эн-икс-икс-оу-би: шесть тысяч девятьсот девяносто семь», — медленно волочился в зал ожидания судья. — Прошу всем явиться, — он окинул уставшим взглядом немалую толпу, — В зал.
Они без лишнего шума вошли в указанную дверь и все, кроме Гарри уселись на места повыше. Выступать перед десятками глаз судей ему не впервой. Кингсли уже поджидал остальных в кресле сверху.
Поттер нравился окружающим, Тёмный Лорд не управлял умами присяжных. Выиграть дело с таким личиком, историей и статусом проще, чем отобрать кубок школы у Слизерина чересчур храбрыми выходками. Да, уважал Малфой своего достойного соперника с тяжёлой судьбой, но злобу маленького заносчивого ученика под покровом пережитого это не успокаивало.
— Добрый день. Я Гарри Поттер, как вам всем известно. Сегодня, согласно закону, — он сглотнул забыв номер, который старательно выискивала Гермиона, — Мы принесли прошение пятиста сорока представителей магической Британии в пользу отмены работы органа «Система новой магии».
По залу пробежался шёпот многих голосов. Перед каждым встала необходимость обсудить происходящее: то наглость, то смелость мальчишки, на которого смотрели сверху вниз. Судья дал на успокоение зала десять секунд, отсчитанные по наручным часам и постучал молоточком по столу, требуя тишины.
— Мистер Поттер, вы говорили о бумаге с пятьюстами подписьями и ещё с несколькими? — после рассказа Гарри спросила женщина со странным акцентом.
— Где указана такая цифра? — бесцеремонно перебил плохо побритый мужчина за сорок со скверным настроением и чем-то напоминающий Снейпа. — Количество мизерное.
Гарри попросил предоставить слово эксперту:
— Согласно «Полному своду законов Магического мира», изданному в одна тысяча девятьсот восьмидесятом году в Министерстве, — отсылала к последней изданной версии — самой популярной книге у сотрудников в библиотеке. — Страница четыре тысячи, глава «Изменение и принятие законов», цифра является достаточной для рассмотрения и принятия.
Судья внимательно слушал. Ему будто бы было всё равно на исход, будто он вообще принимал происходящее за абсурд. Драко не нравился этот тип. Людей скольких, подобных себе, легко учуять за километр. Может перед ним один из первых, стелившихся у Пожирателей смерти в ногах.