— Для одобрения нужно две тысячи, как минимум, — цитировал заложенную программу судья, переглянувшись с присяжными.
— Прошу предоставить слово, — обратился Малфой, пропуская игнорирование. — Мы с вами не встречались…
Решил рискнуть. Кто-то точно отреагирует по нужной стандартной схеме. Ставка на семерых присяжных, которых точно узнал — у Тёмного Лорда всегда ошивались «секретари» в Министерстве. Однако судья… неожиданно. Вроде и не выдавал себя до последнего, да только молоток стукнувший о другое место по случайности, робеющий взгляд после. Не случайность.
Возможно и его Драко видел, запоминать крыс — не главный его талант.
— Две тысячи — это больше пятидесяти процентов, а закон и вовсе говорит об одной шестой от всего населения, — собрав всю наглость в себе на достаточном уровне, ведь сжались нужные кукловодческие нити у противника, Малфой обратился к людям возле себя. — Мистер Кингсли, Миссис Малфой, я верно говорю?
У близнеца Уизли расцвела хитрющая гордость на лице, в то время как Грейнджер, секундную растерянность заменила уверенным кивком. Собравшиеся напротив, вчитывались в условия и сказанные Поттером слова о закрытии системы, её вреде и недовольных в прошлом. Особо сказать против — нечего. К тому же, не позволяло пресмыкающееся состояние, но кто-то сверху велел им выиграть побольше времени. Кингсли объяснил это важной деталью, за которую и был уволен: в комнате Любви в Отделе Тайн на протяжении почти двух сотен лет есть поломка, с которой борятся с помощью выгодных браков. Возобновив действия работы Системы — протечка ядовитого газа застопорится. А как починить комнату любви без любви?
— Внимание! — неуверенно объявил судья, сглотнув. — Мы приняли решение. Тысяча пятьсот подписей. Вам осталось меньше тысячи. Срок — до суда ваших товарищей.
Орден резко заперешёптывался. Видно, что зубы присяжных скрипели на этой злосчастной цифре не меньше. Правда того, что они отступили. Грейнджер имелось что сказать, какие законы и правила только что были нарушены. Но кто она такая, чтобы перечить? Половина населения, чёрт его дери! Да они в пролёте.
— Это противозаконно, — высказался дружок Поттера за всех прибывающих в шоке.
— Это не вам писать законы, мистер Уизли, — отчеканила старуха со строгим видом.
Дружной толпой, сидящие ниже одинокого Малфоя, начали обсуждать с Забини какие-то вопросы. Более пятидесяти процентов по мировым законам магии — не имеют права применять. Уж против нерушимого, сам Отдел тайн со своими махинациями, ничего не смеет сказать поперёк. И собравшиеся здесь, сделают ещё больше возможного, дабы своей настырностью добиться справедливости.
Драко ощущал себя не на своём месте. Пересядь он, к примеру, на кресло левее и станет легче.
Пока Блейз вживался в подходящую к солидному виду, роль мерзкого богатея, Малфой терялся сам от незнания и неизвестности дальнейшего. Может быть и сделал лучше, но словно напрасно. Пока так же неплохо действовали на контрасты Уизли, он продолжал сидеть потеряно, уповая на несменную серьёзность взора.
Салазар, просто поскорее бы это закончилось.
========== Глава 13 ==========
Ранние подъёмы — привычное дело не только для самой Гермионы, но и для всех постоянных обитателей Мэнора. Стоит предположить, что после долгого четырёхчасового судебного процесса с попыткой сбавить количество подписей хотя бы на сотню, сон устроил сбой. Сколько магических правил нарушено в попытке оказаться во всё правым? Министерство магии пробивало дно абсурда. Долгие споры изрядно измотали даже, любящего стоять на своём, Перси Уизли. Но звук на появление гостя у ворот дома как будильник сработал ровно в восемь часов, пробуждая морально истощённых людей.
Лично её никто о госте не предупреждал, впрочем за Малфоями и эльфами никакой подозрительности не проскакивало. Но если присутствие будет обязательно, Хид ворвался бы к ней с поторапливающей речью. Однако шкаф она раскрыла в поисках более-менее приличной смены для пижамы. Платья времён молодости Нарциссы занимали особое место в гардеробе. Ношение качественных лёгких винтажных нарядов приносило не меньше удовольствия, чем строгий стиль для работы. Выкинуть бы к чертям собачьим все три выглаженных костюма после окончательного разочарования в работе важнейшего органа Магической Британии.
«Просто надену тёмно-синее с кружевным воротом», — отодвинула в самый край серые брюки с пиджаком, навешивая рядом тёплые свитера из магловских магазинов.
Звон по-прежнему, к несчастью, не прекращался. Откроет кто-нибудь наконец этому настырному? Она не у себя дома, так что пусть разбираются сами хозяева. Правда открывать не хотелось по другой причине — чувствовалось неладное.
Возможно не только ей.
После десяти минут нескончаемого шума, способного разбудить целый район Лондона, открыть дверь всё же кто-то спустился. Хид, аппарировав к порогу и постучав, вошёл. Его приход всегда был нечастым и очевидным.
— Госпоже лучше посидеть в комнате, — добавил аккуратно эльф, заправляя наспех свёрнутую в кучу постель. — Люди от Минтстерства Магии пришли, как в тот день за господином Люциусом.
Авроры. Что позабыли они тут? Эльф не мог ошибиться, их форма значительно отличается от других. Да, не нужно далеко ходить, чтобы понять! Если к Поттеру подкопать никаких шансов, кроме провакационных статей про Джинни и обман самой Системы, то Малфои — кладесь причин к осуждению не только общественному, но и законному. Вчера на суде превышение полномочий в глазах трусливых судей, сняло им лишних пятьсот подписей, а трусливые гады выдумали причину поблагороднее для чистейшего обвинения Драко в шантаже или иной дряни во время процесса. Что им взять с тошнотворно-идеальной Грейнджер кроме обвинения в «затуманивании разума тёмными силами бывших Пожирателей»? Спустись она вниз, её послушают? Нет, даже обследовать на применение тёмной магии откажутся, просто будут держать в голове, как факт. Во главе всё равно не отправят Кингсли, ставшего по другую сторону от судей.
К сентябрю накопится столько, что и золотую троицу легко будет обвинить во всех грехах.
— Мистер Малфой, это временное заключение до проведение суда, который состоится уже завтра, — объяснял, повышенный для слышимости вдали, высокий мужской голос.
Гермиона вышла из комнаты ради чистого интереса. Посмотреть на всех, кто с вдохновенностью жал ей руку в благодарности за спасение, ведь авроры были ей товарищами. Как сильно опустятся их глаза? Или мысль о браке с Малфоем воспринимается как предательство? Она не эксперт, чтобы разбираться в психике человека, однако про переход на другую сторону мнения, со скоростью ломки костей под пытками, слышала не раз и не два. Возненавидеть человека проще, чем полюбить.
— Завтра и явлюсь. Думаете, сбегу? Я вас умоляю, — выдохнул Драко, выходя: переполненный утрированной наглостью, из кухни с чашкой кофе.
— Драко… — тихонько одёрнула Нарцисса. Как бы уверенность крепко не поселилась, выталкивалась наружу более смелая паника. Кажется в памяти, арест Люциуса остался на особом месте — допустить потерю сына для неё немыслимо. Нет, у неё явно заготовлены ответы на каверзные вопросы. Волнение выражалось ею по-другому — она не дёргала кожанный ремешок часов, как то было с браслетом на балу.
— Ах, да, о чём это я, — сделал вид, что не услышал. — Те три уровня магической слежки на аппарацию, шумы и какой-то ещё посредственного уровня заметны. Так что будь у меня желание испариться, ваш начальник первым бы прибежал.
Из угла около лестницы оглядывались двое, потерянных в незнании, знакомых лиц. Превосходно сыграно, Малфой. Возможно, про слежку он блефует за счёт очевидности. Но за мастерское обыгрывание проблемы можно и поверить. Женщина же напротив прекратила попытки диалога, прочувствовав устойчивость в выражениях сына.
— Хорошо, тогда позвольте провести осмотр дома на предмет запрещённых предметов. Ежегодный, — добавил самый разговорчивый из них, не унимаясь в попытке добиться своего. — И амортенция, коей вы поете свою супругу с недавних пор, объявлена запрещённым зельем. Надеюсь, вы избавились от улик.