Но сколь бы несправедливым и бессмысленным ни было и ни казалось нам это поведение, оно тем не менее необходимо. Общество, будучи таким, каким оно есть, при всех недостатках и пороках своей организации хочет существовать и сохраняться, поэтому оно вынуждено наказывать за проступки, вызываемые его дурной организацией. Несмотря на все свои предрассудки и недостатки, оно понимает, что его безопасность требует уничтожения заговоров тех кто объявляет ему войну. Если последние, побуждаемые своими необходимыми склонностями, учиняют беспорядки и вредят обществу, то и оно со своей стороны под давлением потребности в самосохранении устраняет их со своего пути и наказывает более или менее сурово в соответствии с теми целями, которые считает наиболее важными или полезными для своего благополучия. Конечно, общество часто ошибается в выборе таких целей и ведущих к их достижению средств, но эти заблуждения неизбежны в силу недостатка знаний, которые могли бы просветить его, указав на его истинные интересы, или в силу недостатка бдительности, талантов и добродетели у тех, кто направляет судьбы общества. Отсюда ясно, что несправедливые дела слепого и плохо организованного общества столь же неизбежны, как и преступления тех, кто нарушает общественный покой. Общество, наказывающее за порождаемые им самим эксцессы, похоже на тех, кто болен вшивой болезнью; последние вынуждены убивать мучающих их насекомых, хотя ненормальность их организации все время порождает последних. Политическая организация, находящаяся в состоянии безумия, действует не более разумно, чем ее член, мозг которого не в порядке.
Нам говорят также, что рассуждения, подчиняющие все необходимости, неизбежно должны привести к смешению или даже уничтожению наших понятий о справедливом и несправедливом, о добре и зле, о заслуге и вине. Я отрицаю это. Хотя человек решительно всегда поступает необходимым образом, но его поступки справедливы, хороши и похвальны во всех тех случаях, когда они направлены к реальной пользе его ближних и общества, в котором он живет; и этих поступков нельзя не отличать от тех, которые реально вредят счастью его сограждан. Общество справедливо, хорошо, достойно нашей любви, когда оно доставляет всем своим членам удовлетворение их физических потребностей, обеспечивает им безопасность, свободу, гарантирует соблюдение их естественных прав. В этом и заключается счастье, которое способна дать людям жизнь в обществе.
Общество несправедливо, дурно, недостойно нашей любви, когда оно пристрастно к ничтожному меньшинству и жестоко по отношению к большинству. В этом случае общество необходимым образом умножает число своих врагов и заставляет их мстить ему преступными действиями, которые оно вынуждено карать. Истинные понятия о справедливом и несправедливом, о моральном добре и зле, о реальной заслуге и вине не зависят от капризов политического общества. Они зависят от пользы и необходимости вещей, которые всегда будут заставлять людей понимать, что есть способ действий отдельных людей и общества, который они должны ценить и одобрять, равно как и другой способ действий, который они в силу своей природы вынуждены ненавидеть и порицать. Наши представления об удовольствии и страдании, о справедливом и несправедливом, о пороке и добродетели основаны на нашей собственной природе. Вся разница в том, что удовольствие и страдание воспринимаются нашим мозгом немедленно и непосредственно, между тем как в выгодах справедливости и добродетели мы часто убеждаемся лишь после многочисленных и сложных размышлений и опытов, которых многие люди не могут вовсе осуществить или во всяком случае сделать точно ввиду недостатков своей организации и условий своей жизни.
Из этой же истины необходимым образом следует, что учение фатализма вовсе не толкает нас на путь преступления и не рассеивает угрызений совести, как его часто обвиняют. Наши наклонности зависят от нашей природы; применение, которое мы находим своим страстям, зависит от наших привычек, взглядов и идей, полученных нами от воспитания и окружающего нас общества. Именно это с необходимостью определяет наше поведение. Так, если по своему темпераменту мы склонны к сильным страстям, наши желания увлекают нас независимо от наших размышлений. Угрызения совести - это болезненное чувство, вызываемое в нас огорчением, которое причиняют нам наличные или будущие результаты наших страстей; если эти результаты всегда полезны для нас, то мы не испытываем угрызений совести; но, будучи убеждены, что наши поступки сделают нас ненавистными или презренными в глазах других людей, и опасаясь быть так или иначе наказанными за них, мы становимся беспокойными и недовольными самими собой, упрекаем себя за свое поведение, краснеем за него и стыдимся его в глубине души, опасаемся осуждения лиц, в уважении, благожелательстве и любви которых заинтересованы. Наш собственный опыт показывает нам, что дурной человек ненавистен всем тем, на кого могут повлиять его поступки; если его поступки и скрыты, то мы знаем, что, за редкими исключениями, они рано или поздно обнаруживаются. Малейшее размышление показывает нам, что нет такого злодея, который не стыдился бы своего поведения, был бы поистине доволен самим собой, не завидовал бы участи хорошего человека, не был бы вынужден сознаться, что он очень дорого заплатил за выгоды, наслаждаться которыми никогда не может без горького чувства. Он испытывает стыд, презирает и ненавидит себя, его совесть всегда тревожна. Чтобы убедиться в этом, достаточно лишь увидеть, как тираны или преступники, достаточно могущественные, чтобы не опасаться наказания со стороны людей, боятся, однако, истины и прибегают ко всякого рода предосторожностям и жестоким мерам против тех, кто мог бы предать их суду общественного мнения. Разве это не свидетельство того, что они сознают свою несправедливость? Значит, они знают, что их ненавидят и презирают? Значит, у них есть угрызения совести? Значит, их участь вовсе не завидна? Хорошо воспитанные лица приобретают указанные чувства благодаря воспитанию; эти чувства укрепляются или ослабляются общественным мнением, привычкой, примерами окружающих. В развращенном обществе у людей не бывает угрызений совести или же они скоро исчезают, так как во всех своих действиях люди вынуждены считаться с суждениями своих ближних. Мы никогда не стыдимся поступков, которые одобряются или совершаются всеми, и не чувствуем из-за них угрызений совести. При развращенном правительстве продажные, алчные и корыстолюбивые люди не стыдятся воровства и грабительства, на которые толкает их пример окружающих; среди распутного народа никто не стыдится прелюбодеяния; в суеверной стране, не стыдясь, убивают инакомыслящих. Мы видим, таким образом, что наши угрызения совести, наши истинные или ложные представления о благопристойности, добродетели, справедливости и так далее являются необходимыми следствиями нашего темперамента, видоизмененного обществом, в котором мы живем; убийцы и воры, живя друг с другом, не обнаруживают ни стыда, ни угрызений совести.
Таким образом, повторяю я, все поступки людей необходимы. Те из них, которые всегда полезны, содействуют реальному и длительному счастью людей, называются добродетелями; они необходимым образом нравятся всем тем, кто испытывает их воздействие, если только страсти или ложные взгляды не заставляют последних судить о таких поступках вопреки природе вещей. Всякий действует и выносит суждения, исходя из своего собственного образа жизни и своих истинных или ложных идей о счастье. Существуют необходимые поступки, которые мы вынуждены одобрять; существуют другие, которые мы вопреки самим себе вынуждены порицать и мысль о которых заставляет нас краснеть, когда наше воображение побуждает нас смотреть на них глазами других людей. Хороший и дурной человек действуют в силу одинаково необходимых мотивов. Они отличаются лишь организацией и представлениями о счастье. Мы необходимым образом любим первого и с такой же необходимостью ненавидим второго. Закон нашей природы, требуя, чтобы человек постоянно трудился для самосохранения, не оставил ему возможности выбирать, то есть свободы предпочитать страдание удовольствию, порок - пользе, преступление добродетели. Следовательно, сама сущность человека обязывает его отличать выгодные ему поступки от тех, которые ему вредны.