– В субботу, значит в субботу. Если всё продумал, действуйте. Кир, только запомни, если что пойдёт не так, ты уж не обессудь.
– Всё будет тип-топ! Андрей, ты достал кепку и «Мальборо»? – спрашивает Кир.
– Да, кепка в каптерке спрятана, я тебе отдам завтра. Зачем это?
– Так надо, потом узнаешь – Кир хитро улыбается.
18 марта 1994 г.
В наряд по учебному корпусу обычно ходят втроем. С двумя духами, отправляется старший наряда. Чаще всего это череп или дед. Духи, как правило, слоняются по огромным корпусам в обходах, а старший сидит на главном посту, находящемся в торце четвёртого этажа главного корпуса. Пост оборудован старым письменным столом и допотопным телефоном.
Иногда в субботу, когда большинство старослужащих уходит в увольнение, допускается послабление и в наряд могут отправить только духов. В этом случае один дух должен быть на обходе, а второй всегда на телефоне. Дежурный по роте путем регулярных звонков, контролирует, что духи находятся на посту.
Благодаря усилиям Медного, в эту субботу Кир и Емеля оказались в наряде вдвоём, а сам Медный дежурит по роте.
Емеля уже сбегал в каморку сантехников и испытал один из комплектов ключей.
– Открылся шикарно, ключ как родной – обрадовал он Кира по возвращении.
Уже час ночи, и они ждут звонка Медного, который должен дать знать, что в роте всё спокойно и можно выдвигаться. Так, как суббота славится поздними гулянками дедов, нужно ждать, пока они уснут, или хотя бы успокоятся и будут смотреть телик в Ленинской комнате. Когда Деды пьют, наряд по столовой часто задерживается там, готовя им закуску. Поэтому, Медный должен убедиться, что наряд вернулся в роту и только после этого дать сигнал Киру.
Звонок рвёт напряженную тишину только в четверть второго.
– Ты чё трубку долго не берёшь душара! Спите там что ли? Я щас приду и пиздюлей Вам отвешаю, – слышится злое шипение Медного на другом конце провода.
Это сигнал к тому, что нужно выдвигаться.
– Пошли! – командует Кир.
Они продвигаются по бесконечным коридорам учебного корпуса настолько быстро и бесшумно, насколько позволяют тяжелые кирзовые сапоги.
Широкий километровый коридор главного корпуса, устланный гладким скрипучим паркетом, центральная лестница с красным ковром, который крепится к ней никелированными штангами, дальше вниз и вправо по длинному и узкому коридору, вправо вниз по лестнице к выходу. Кир выглядывает на улицу, приоткрыв дверь. Тишина звенит в ушах, только фонари возле подъездов периодически высвечивают серые силуэты, передвигающихся под покровом ночи злоумышленников. Они пробегают несколько десятков метров вдоль стены здания, и оказываются у лестницы, которая ведёт вниз в столовую. Спустившись, они поворачивают направо и быстро идут по узкому коридору в сторону тамбура. Здесь их встречает Афоня.
– Поваренок только в час свалил, – возбуждённо шепчет он.
– Афоня, иди на фишку – командует Кир, и Афоня взлетает вверх по лестнице и приоткрывает дверь на улицу, выглядывая в щёлку.
Емеля и Кир быстро идут к решётке склада, на ходу одевая тряпичные перчатки. Емеля с трудом засовывает круглый ключ в замок и пытается повернуть его по часовой стрелке. Замок не поддаётся. Емеля крутит ключ в обратную сторону, но безуспешно.
– Чё ты там возишься? – шепчет Кир.
– Не идёт, застрял – обреченно говорит Емеля.
Действительно, ключ не поворачивается не в ту не в другую сторону, и теперь Емеля не может его даже вытащить. Он начинает нервно дёргать ключ.
– Зашибись! Ничего не сделали, а уже спалились. Чё теперь делать? Надо когти рвать.
– Дай сюда! – оттесняет его Кир и дёргает ключ туда-сюда, пытаясь его выдернуть. – Руки надо твоему Кулибину оборвать!
– А ты чё думал, он по слепку в твоей яичнице лучше сделает? Ты бы еще в сметане слепок сделал! – раздосадовано шепчет Емеля.
Кир отчаянным рывком выдирает ключ из замка. Посмотрев на коронку ключа, он замечает на ней глубокие борозды и заусенцы, оставленные личинкой.
– Нужен напильник! Емеля, у сантехников по любому есть. Смотайся!