— На дне рождении у моего друга Никиты, — ответил я, хотя не сомневался в том, что он и понятия не имеет о ком я сейчас говорю.
— Все твои дружки наркоманы и алкаши!
— Ну да, как же иначе, — пожал я плечами услышав привычную песню. — А сам я бестолочь тупорылая и отмороженный дармоед.
Лицо отца пошло красными пятнами, а это был верный признак того, что скоро он начнет исторгать из себя поток ругательств в мой адрес, которых я совершенно не заслуживал. Вот только этот вечер мне не хочется тратить на выслушивание всякого дерьма в свой адрес. Я встал с кровати, снял с зарядки телефон и молча начал одеваться. На фоне отец сыпал бесконечным потоком матов, но я его не слышал. Обычная история в моем случае. Хорошо хоть он не пытался руками размахивать! Учитывая, что я выше него на целую голову и тяжелее килограмм на двадцать — неизвестно, чем могло бы все это закончиться. Вряд ли, конечно, я дал бы отцу по шее, но блин — я же не могу терпеть вечно?
Я прошел мимо него, надел кроссовки и открыл входную дверь.
— Вон! Пошел отсюда вон! — разорялся отец где-то за спиной, в ответ я лишь хлопнул дверью.
Я вызвал лифт, достал из кармана мобильник и включил его. Он ожил и погнал загружаться. Двери лифта открылись, и я почувствовал резкий запах мочи. Опять какая-то гнида нассала в лифте. Интересно, что должно быть в башке чтобы ссать в лифте? Это жесть! Сортиров у них дома, что ли нет? В кои-то веки решил на лифте проехаться и то не получилось! Пришлось привычно спускаться по лестнице.
Телефон показывал, что через полчаса будет полночь. Во дворе было тихо, лишь ветер шумел листвой высоких тополей и приносил откуда-то издалека пьяный женский смех. Обычный летний вечер.
В свете фонарей я увидел, что столик, за которым днем мужики играли в домино, а вечером бухала молодежь, не занят. Удивительное дело — обычно за ним кто-нибудь обязательно торчал до самого утра. Не веря редкой удаче я занял столик и полез в телефон. Сообщений о том, что мне звонили не было, зато было одно сообщение от Ольги.
«Ты спишь?».
Сообщение было отправлено в половину десятого, сейчас отвечать уже не буду — слишком поздно, не хочу разбудить. Вот зараза! Я бы сейчас с ней с удовольствием поговорил! Да, похоже, сегодня однозначно не мой вечер.
Я заблокировал телефон, положил его на стол и бессмысленно уставился на окна стоящей напротив меня многоэтажки. Как же это все надоело! Было такое ощущение, что мне нужно срочно что-то менять в моей жизни — все как-то не туда идет. Каждый день все происходит по одному и тому-же сценарию. Самое хреновое в этом то, что мне этот сценарий абсолютно не нравился! Блин, да почему-бы не попробовать в конце концов, что я теряю?
Я взял телефон и набрал номер Никиты. Он ответил не сразу, наверное, уже спал к этому времени.
— Алло, Макс? Что случилось? — раздался в трубке его заспанный голос.
— Ничего не случилось, я в игре, — ответил я.
— В какой игре? — удивленно спросил он.
— Ты что, совсем дурак? Ты же сам говорил позвонить тебе, когда все обдумаю!
— Ой, Макс, извини, — спохватился Никита. — Я еще сонный, мозги не работают.
— Оно и видно! — недовольно буркнул я.
Ну а что? Я тут голову ломаю, переживаю как мне быть, а он делает вид, что не понимает, о чем идет речь! Нормально?
— Так значит уже подумал?
— А чего утра ждать?
— Понятно. С отцом что ли опять поссорился? — в ответ я промолчал. — Ладно, это не моего ума дело. Давай встретимся завтра в семь вечера на ВДНХ?
— Годится. На ВДНХ где-то конкретно разговаривать будем или как?
— В машине поговорим. Для нашего разговора это будет самое подходящее место. Так, что как выйдешь из метро — набери, я тебя подберу. Постарайся не опаздывать.
— Не вопрос, Никита.
— Ну и отлично. Только там завтра кое-какой тест пройти нужно будет, так что ты это, Макс, кроссовки надень. Да и вообще — оденься поудобнее, не в ресторан пойдем устрицы трескать.
— Ок.
— Тогда до завтра, — сказал Чернов и отключился.
Интересно, во что я сейчас вляпался? Ответом мне был лишь пьяный женский смех, который вновь откуда-то принес теплый летний ветер. Ну хоть кому-то сейчас весело!
Глава 4
На улице я был недолго, так что даже не успел замерзнуть. Через час свет в моих окнах потух, а значит отец лег спать. Можно идти домой и тоже отдыхать, на сегодня его концерт окончен.
Я продрых почти до обеда. Старики не стали меня будить перед уходом на работу и дали поспать. Ничего удивительного — после перепоя отец безобиден и часто вообще не помнит, что происходило накануне, поэтому утром он меня не трогает. Ну а мать, зная, что я поздно лег, естественно дала мне выспаться.