На самоподготовке вместо того, чтобы заниматься, они – головы вниз, и пошло. Если, извиняюсь за выражение, к вам бы пришел начальник политотдела, то пищи было бы на целый год!
Гусаров вместо заступления на дежурство решил в санчасть пойти подлечиться. Ну заболел ты, ногу оторвало – должен придти и доложить: «Командир, я должен быть на инструктаже, мне ногу оторвало, я в госпиталь пошел». Учишь, говоришь, как с горохом на стене!
Что вы, Гусаров, на меня смотрите глазами?!! Безымянными!
Во время парадной тренировки на Дворцовой площади русским языком сказал – после прохождения все собираемся у памятника Медному всаднику. Вроде все культурные люди, а собраться не можем.
И вот так чего ни коснись. Только с чувством большого долга мы сможем выйти из этого прорыва, в котором мы оказались. Всем этим вопросам и впредь будет уделяться большое вливание. Все должно тихо, спокойно катиться.
Я закончил. Если вопросов нет, то задавайте.
Тройка на двоих
Подходила к концу летняя сессия, заканчивался второй курс. Остался последний рывок – и ты на третьем. Нужно заметить, что это не просто переход с одного курса на другой – это переход из одного качественного состояния в другое, переход из категории «без вины виноватые» в категорию «веселые ребята». Многие уже приготовили новенькие курсовки с тремя галочками, чтобы поехать в отпуск с солидной нашивкой на рукаве. Баталер готовил новые боевые номера, после отпуска их пришьют на карманы рабочей одежды. Вторая по порядку цифра «2» изменится на «3», что будет означать третий курс. Боевой номер – всего пять цифр, но для курсанта это как ДНК. Правда отцовства по нему не установишь, но и ни один великий ученый его не расшифрует.
Погода стояла превосходная, помещение класса было залито солнцем, деревья шелестели молодой изумрудной листвой, щебетали птички. Заниматься не было ни сил, ни желания. До экзамена по основам радиоэлектроники оставалось два дня. Володя Буткин по кличке Боня достал из стола лекционный набор и занялся внешностью. В набор входила пилочка для ногтей и карманное зеркальце. Он начал исследовать лицо на предмет наличия угрей. Влетевший старшина класса Артюхов не дал ему довести внешность до совершенства.
– Через пять минут будет консультация. Придет Собанев. Дежурный, позови народ из курилки!
На столах появились конспекты и учебники, все дружно изобразили активное изучение основ радиоэлектроники. Вошел преподаватель.
– Встать! Смирно! Товарищ капитан I ранга, 123 класс готов к проведению консультации!
Все имело смысл. 123 означало – первый факультет, второй курс, третий взвод.
– Вольно! Присаживайтесь. Ну что ж, экзамен у вас буду принимать я вместе с вашим преподавателем капитаном I ранга Саранчевым. Перечень вопросов у вас есть, вижу, учебниками вы тоже запаслись. Надеюсь, моей монографией не пренебрегли?
– Что вы, мы с нее и начали! – Саша Елдырин поднял девственную, ни разу не раскрытую со дня издания слипшуюся брошюру.
– Ну, тогда я за вас спокоен. Рекомендую на экзамене долго не готовиться, отвечать коротко, по существу. Ответы особо «одаренных» я заношу к себе в блокнот, так что есть возможность попасть в историю. Вопросы есть?
– А справочной литературой пользоваться можно?
– Конечно, товарищи курсанты, конечно, нельзя!
Старый, опытный педагог, Собанев видел курсантов насквозь, но относился по-доброму, без излишних придирок.
Боня сел писать шпоры. Без этого никак. Шпора – великое дело! Даже если не воспользуешься, то хоть что-то запомнишь.
Вопросом номер один в перечне значился – «Значение радиоэлектроники для военно-морского флота». Он открыл конспект на вводной лекции и начал писать.
«Значение радиоэлектроники для военно-морского флота трудно переоценить. Число приборов, основанных на использовании достижений одной из важнейших отраслей современной науки и техники – радиоэлектроники, непрерывно растет». На этом записи заканчивались. Володя был известным любителем поспать на лекциях. Недаром командир роты говорил – дайте Буткину точку опоры, и он уснет!
Да, с этой радиоэлектроникой с самого начала как-то не заладилось.
Вел эту дисциплину капитан I ранга Саранчев по прозвищу Миша Монумент. Внешность у него и впрямь была монументальной. Здоровый, статный мужик ходил так, словно носил свою голову. Но его арийский образ перечеркивал один недостаток – он заикался. Легенды о его принципиальности и скверном характере передавались из поколения в поколение.