Когда Радужный мост был уже разрушен, прочие главы пиков продолжали спокойно почивать, совершенствоваться в затворе, заниматься покупками, путешествовать по делам — так что появление Шэнь Цинцю, мастера из старшего поколения, без сомнения, немало успокоило собравшихся, помогая ученикам вновь обрести уверенность в себе.
— Эй, демоница! — первым выкрикнул Мин Фань. — Наконец-то пожаловал мой наставник, посмотрим, как ты теперь посмеешь творить бесчинства!
Тем временем перед Главным залом собиралось всё больше людей, достигнув нескольких сотен, и их негодование также росло — обступив вторженцев со всех сторон, ученики в одинаковых одеждах принялись теснить их к павильону. Несколько демонов, подгадав удобный момент, попытались было прорвать окружение, и Шэнь Цинцю воспользовался случаем попрактиковать новые умения: ловким движением подхватив демонов, он тут же поднял их в воздух, чтобы швырнуть к ногам Ша Хуалин.
Демоницу всегда отличали ум и изобретательность — только что она совершила дерзкое нападение, пользуясь тем, что охрана пика изрядно расслабилась — ведь хребет Цанцюн славился как самая сильная школа — и, опять же, она выведала, что Юэ Цинъюань покинул свою гору по делам, а значит, там не осталось никого из старшего поколения, чтобы навести порядок; теперь же, чувствуя, что это для неё добром не кончится, Ша Хуалин моментально сменила тон:
— На сей раз мой народ пожаловал к вам отнюдь не ради драки. Прослышав о том, что школа Цанцюн на Центральных равнинах [11] изобилует талантами [12], мы поддались любопытству и потому захотели подняться в горы, чтобы обменяться опытом и наконец увидеть всё собственными глазами.
— Благодарю за лестные слова! — отозвался Шэнь Цинцю, помахивая веером. — Однако, если вы прибыли лишь для обмена опытом, зачем же тогда выбрали время, когда глава школы в отъезде? Зачем было разрушать Радужный мост? И, опять же, зачем вы ранили стольких учеников моей школы? Где это видано, чтобы обмен опытом происходил таким образом?
Ша Хуалин закусила губу, решив прибегнуть к своим девичьим чарам. Накручивая на палец ниспадающий на щеку локон, она начала, растягивая слова:
— Несомненно, это прославившийся на весь мир [13] «Меч Сюя», старший мастер Шэнь Цинцю — воистину лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Лин-эр ещё слишком юна, а потому неспособна управлять своими подчинёнными как следует. Если она по недоразумению провинилась, прошу бессмертного наставника [14] великодушно простить её.
Однако сколько бы мёда ни было в её речах, это не могло затронуть сердце Шэнь Цинцю — уж кто-кто, а он отлично знал, как в этой истории обстоят дела [15].
Если говорить по существу, на самом деле вся эта шумиха разыгралась именно из-за того, что Ша Хуалин, которой только что было даровано звание Непревзойдённой демоницы, возгордилась настолько, что позабыла о высоте неба и толщине земли [16] — а потому замыслила учинить резню на первом по значению пике хребта Цанцюн, прихватив располагающуюся над входом в Главный зал Цюндин табличку с названием школы в качестве трофея; так она мигом повысила бы свой престиж среди демонов, заодно продемонстрировав свою силу людям.
— И каково суждение барышни о том, что ей довелось увидеть? — спросил Шэнь Цинцю.
— Хоть нынче мой народ в невыгодном положении, — улыбнулась одними уголками губ Ша Хуалин, — причиной тому лишь численный перевес, а потому Лин-эр не осмеливается вынести окончательное суждение.
— Гм, — бросил Шэнь Цинцю — напустив на себя величественную ауру старшего поколения, он чувствовал себя как рыба в воде. — И что же барышне требуется для окончательного решения?
Разомкнув алые губы, Ша Хуалин озвучила то, что и впрямь казалось единственно справедливым и беспристрастным способом:
— Лучше всего будет, если каждый из нас выберет трёх представителей своего народа для трёх поединков.
Это решение и впрямь можно было счесть превосходным — в конце концов, люди и демоны на протяжении многих лет с трудом удерживались от того, чтобы не вцепиться друг другу в глотки [17]. Если они сгоряча уничтожат Ша Хуалин и весь этот сброд у неё в подчинении, то вполне возможно, что этот инцидент тут же перерастёт в междоусобную войну, ведь демоны, разумеется, не оставят её убийство неотмщённым — так что произошедшее не стоило того, чтобы раздувать из этого крупный конфликт. Проще всего было бы попросту отпустить их восвояси — но, опять же, это породило бы недовольство другой стороны: что же, выходит, толпы чужаков могут заявляться на пик Цюндин и уходить, когда им заблагорассудится? Похоже, разобраться с этим наилучшим образом можно лишь устроив подобное состязание — тогда, померявшись силами и преподав друг другу урок, стороны разойдутся, сумев сохранить лицо.
Шэнь Цинцю хорошо запомнил этот эпизод оригинальной книги, поскольку он представлял собой малую кульминацию сюжета.
Акт первый: Шэнь Цинцю против старейшины демонов Дуби [18]. Чтобы подчеркнуть гнусность натуры злодея, само собой, он победил, используя грязные и подлые приёмы. Сравнение этого поединка с третьим, в котором Ло Бинхэ сражался благородно и честно, должно было породить впечатляющий контраст в глазах читателя.
Однако сейчас Шэнь Цинцю отнюдь не собирался попусту порочить свой образ.
Фиолетово-чёрный с головы до ног Старейшина Дуби был прост и немногословен — выслушав приказ Ша Хуалин, он молча вышел на площадку для боя.
Ученики немедленно разразились громкими возгласами поддержки в адрес своего шибо Шэня. Уважая достоинство [19] своего соперника, мужчина слегка улыбнулся ему:
— У вас лишь одна рука — даже если я одержу победу, её нельзя будет расценить как честную.
— Ах, верно. — Прикрыв рот рукой, Ша Хуалин предложила: — Пожалуй, Лин-эр знает решение. Мне кажется… бессмертный наставник мог бы отрубить себе одну руку? Тогда никто не сочтёт, что вы выиграли нечестно.
Её слова породили бурю гневных возгласов, но Шэнь Цинцю, казалось, вовсе не придал им значения — неторопливо раскрыв веер, он с лёгкой улыбкой ответил:
— Как насчёт того, что я обойдусь вовсе без рук?
Примечания переводчиков:
[1] По странному стечению обстоятельств — в оригинале чэнъюй 阴差阳错 (yīn chā yáng cuò) — в пер. с кит. «то инь по ошибке, то янь по ошибке», обр. в знач. «то одно, то другое», «неудачное стечение обстоятельств».
[2] Не до подобных высоких материй — в оригинале 枉谈节气 (wǎng tán jiéqi) — в пер. с кит. «нет смысла беседовать о сельскохозяйственных сезонах».
[3] Органы тела — в оригинале чэнъюй 四肢百骸 (sìzhī bǎihái) — в пер. с кит. «четыре конечности и сотня костей».
[4] Объят пожаром — в оригинале чэнъюй 狼烟四起 (lángyān sìqǐ) — в пер. с кит. «сигнальные костры со всех сторон», обр. в знач. «смута, окружение врагов».
[5] Поспел в самый раз — в оригинале поговорка 来得早不如来得巧 (laí de zǎo bù rú laí de qiǎo) — в пер. с кит. «чем прийти слишком рано, лучше уж явиться вовремя».
[6] Шибо 师伯 (shībó) — «дядюшка-наставник», вежливое обращение к шисюну своего учителя.
[7] Радужный мост — в оригинале 虹桥 (hóngqiáo) — в пер. с кит. «арочный мост», образно — «радуга».
[8] Перейдя горы и реки — в оригинале чэнъюй 跋山涉水 (báshānshèshuǐ) — в пер. с кит. «исходить горы, переходить реки», обр. в знач. «испытывать все тяготы пути, преодолевать испытания дальних дорог».
[9] Непревзойдённая демоница — в оригинале 魔族圣女 (mózú shèngnǚ), где 圣 (shèn) означает «гениальный, совершенный, святой, талантливый, непревзойдённый, совершенный, чудодейственный, монарший, величайший».
Ша Хуалин 纱华铃 (Shā huálíng) — в пер. с кит. имя означает «пёстрая кисея и колокольчики».
[10] Жестокой — в оригинале чэнъюй 心狠手辣 (xīnhěn shǒulà) — в букв. пер. с кит. «жестокое сердце и злые руки», обр. в знач. «жестокосердный и беспощадный».
[11] Центральные равнины 中原 (zhōngyuán) — Чжунъюань, часть Великой Китайской равнины, также образное название Китая.
[12] Изобилует талантами — в оригинале чэнъюй 人才辈出 (rén cái bèi chū) — в пер. с кит. «таланты появляются из поколения в поколение».