Однако Ло Бинхэ не собирался сдаваться. Он по-прежнему не мог поверить, что учитель, который так о нём заботился, и впрямь способен столкнуть его в пропасть. Он собирался хвататься за эту надежду, как за соломинку, пока его плоть не пронзит Сюя — как знать, быть может, в последний момент учитель всё же сжалится над ним?
Шэнь Цинцю действительно не собирался протыкать его мечом. Правда-правда. Он лишь хотел замахнуться им, чтобы Ло Бинхэ, машинально отклонившись, не удержался на краю и таки свалился в разлом — как он мог предвидеть, что ученик, не дрогнув, встретит его удар открытой грудью?
Он мертвец. В исходной версии Шэнь Цинцю лишь столкнул ученика в пропасть, а теперь он его ещё и мечом ткнул! А он-то думал, что хуже, чем в оригинале, быть просто не может…
Однако Ло Бинхэ поймал меч и удерживал его, едва сжимая пальцы — этим жестом он словно говорил: если ты действительно этого хочешь, примени небольшое усилие — и меч войдёт в мою грудь, я не стану сопротивляться.
Горло Ло Бинхэ сжалось так, что он при всём желании не смог бы издать ни звука. Хоть лезвие не вошло в тело, остриём Шэнь Цинцю ощущал сердцебиение юноши, и оно, проходя по руке, словно перекликалось с его собственным.
Шэнь Цинцю безмолвно отнял меч.
Ло Бинхэ вздрогнул, но быстро восстановил равновесие. При виде того, как учитель опускает оружие, в его глазах загорелся отблеск надежды, словно тусклый свет углей под толстым слоем золы.
И этот свет Шэнь Цинцю должен был погасить последним ударом.
Он знал, что Ло Бинхэ не будет сопротивляться. Но ещё лучше он знал, что никогда не забудет отчаяние в глазах падающего юноши.
Всего один удар!
***
К тому времени, как заклинатели хребта Цанцюн, дворца Хуаньхуа и вершины Тяньи завершили зачистку монстров, разлом Бесконечной бездны полностью закрылся.
Шэнь Цинцю, как мог, обработал раны всех лежащих без сознания адептов (кроме симулянта Шан Цинхуа). О себе он позаботиться не успел, так что его одежды были сплошь запятнаны кровью. При виде смертельно бледного ничего не выражающего лица Шэнь Цинцю Юэ Цинъюань бросился к нему и, нащупав пульс, удручённо нахмурился, затем пропустил к нему эксперта — Му Цинфана. Прочие главы школ устремились к лежащим на земле адептам, чтобы найти среди них своих.
Внезапно Лю Цингэ обнаружил, что одного не хватает.
— Где этот твой ученик?
Шэнь Цинцю без слов подобрал с земли осколки разбитого меча.
К нему подбежали адепты Цинцзин, и остроглазый Мин Фань первым понял:
— Учитель, это же меч…
— Учитель, вы… вы… прекратите меня пугать! — запричитала Нин Инъин. — Это же не может быть… Чжэнъян братца А-Ло?
По группе подошедших тут же поползли шепотки:
— Чжэнъян!
— Это же меч любимого ученика главы пика Цинцзин?
— Если здесь его меч, то и он сам должен быть где-то рядом! Меч сломан, но где же владелец?
— Не может же быть, чтобы он тоже…
Кто-то с горечью воскликнул:
— Какая жалость! Перед юным Ло открывалось такое будущее — он мог возглавить список на золотой доске собрания Союза бессмертных! Недаром говорят, что небеса и земля полны зависти к истинному таланту [3]!
Кто-то из собравшихся вздыхал, кто-то не мог прийти в себя от потрясения, те же, кто ещё не понял, что произошло, недоумённо переводили взгляды с одного на другого.
Нин Инъин зарыдала в голос.
Как бы сильно Мин Фань ни ненавидел Ло Бинхэ, он никогда по-настоящему не желал ему смерти. Подумать только, учитель так его любил — и вот теперь несносный мальчишка сгинул, не оставив даже костей; страшно представить, как будет убиваться наставник! Всех заклинателей с хребта Цанцюн словно окутало тёмное облако скорби. Несмотря на то, что любимая ученица Ци Цинци не пострадала, но и она не смогла остаться равнодушной к этому несчастью.
Лю Цингэ никогда не мог подобрать нужных слов — он просто похлопал Шэнь Цинцю по плечу:
— Ты потерял одного ученика, но найдёшь другого.
Хоть Шэнь Цинцю и понимал, что таким неуклюжим образом сотоварищ пытался его утешить, он послал ему гневный взгляд: что могли понимать в его чувствах люди, которым не пришлось сталкивать непревзойдённого ученика и главного героя в Бесконечную бездну!
Забудь об этом, забудь. Это было предрешено.
— Адепт пика Цинцзин Ло Бинхэ погиб от рук демонов, — медленно произнёс Шэнь Цинцю.
Примечания:
[1] Непись — производное от NPC — Non-Player Character, неигровой персонаж в RPG, который раздаёт задания или играет эпизодические роли.
[2] Мужчине не подобает вставать на колени — в оригинале 男儿膝下有黄金 (Nán'ér xīxià yǒu huángjīn) — в пер. с кит. «под коленями мужчины золото».
[3] Небеса и земля полны зависти к истинному таланту — кит. поговорка, часто использующаяся в романах о заклинателях, что-то вроде «Лучшие умирают первыми».
Глава 28. Против Системы не попрёшь
Это собрание Союза бессмертных стало самым кровавым с самого дня основания.
Общее число потерь среди адептов всех школ составило тысяча триста тринадцать человек, из них дворец Хуаньхуа потерял сто сорок человек, вершина Тяньи — девяносто. Помимо тех, кто не принимал участия в состязании, не пострадали только адепты храма Чжаохуа, поддерживавшие барьер. Среди великих школ хребет Цанцюн понёс наименьшие потери: всего тридцать девять человек.
Что до прочих школ, большинство погибших составили те, что обладали средними способностями и навыками — они стали настоящими жертвами этого побоища.
Изначально участники были готовы на всё, лишь бы попасть на золотую доску; теперь же по жестокой прихоти судьбы четверть имён на ней принадлежали погибшим в ущелье Цзюэди. Одно имя возвышалось над прочими — любимого ученика Шэнь Цинцю, адепта пика Цинцзин хребта Цанцюн Ло Бинхэ. Его меч разбит вдребезги, а сам он сгинул — какое сердце не заболит при взгляде на золотой список?
Тех, кто бросился на спасение адептов и пропал без вести, даже не считали.
Без сомнения, этому дню суждено было стать одним из самых чёрных в истории всех школ заклинателей.
Представителям пика Цинцзин прислали пурпурный свиток. В самом его начале золотом сияло имя Ло Бинхэ.
***
— Учитель, только что доставили три тысячи духовных камней, — доложил вошедший Мин Фань. — Где их разместить?
«Три тысячи духовных камней? Это ещё откуда?»
Усилием воли собравшись с мыслями, Шэнь Цинцю бесстрастно бросил:
— Зачем нам столько?
— Учитель, вы забыли? — осторожно поинтересовался Мин Фань. — Во время собрания Союза бессмертных вы поставили тысячу духовных камней на…
И тут Шэнь Цинцю вспомнил. Ставка, сделанная им на Ло Бинхэ, полностью оправдала себя: проявленное юношей при вторжении монстров бесстрашие позволило ему с лёгкостью обойти Гунъи Сяо и занявшую третье место Лю Минъянь. На золотой доске ему вновь удалось обмануть судьбу, поставив список с ног на голову.
В тот момент его захватила эта идея заработать целое состояние единым росчерком кисти, но теперь, когда это свершилось, он порядком растерялся.
Прежде всеми этими вопросами — что отправить на склад, а что пустить в дело и в какое именно — занимался Ло Бинхэ, так что Шэнь Цинцю мог со спокойной совестью забыть о прозе жизни. Ну а сейчас пришло время самому отвечать на эти вопросы.
Поразмыслив, Шэнь Цинцю изрёк:
— Полагаю, сперва надо их принять.
Судя по выражению лица Мин Фаня, более подробная инструкция не помешала бы, но, взглянув на учителя, он не осмелился ему докучать. Решив, что лучше пока придержать своё мнение при себе, он поспешил удалиться.
Несколько последующих дней адепты пика Цинцзин едва ли не ходили на цыпочках, боясь затронуть чувствительную струну в страдающем сердце учителя. Они искренне надеялись, что через неделю-другую он пойдёт на поправку. Кто же знал, что полмесяца спустя, когда, казалось бы, раны Шэнь Цинцю затянулись, однажды, проходя мимо Бамбуковой хижины, они услышат, как наставник дважды позвал Ло Бинхэ по имени.
Нин Инъин тотчас бросилась в дом с топотом, удивительным для столь субтильного создания. Вскинувшись в испуге от подобного шума, Шэнь Цинцю мягко упрекнул её: