На самом деле Шан Цинхуа и сам пребывал в изрядном смятении — он не знал, сколько сможет продержаться Мобэй-цзюнь, подавляя враждебную энергию. Если огонь «чёрного солнца» опадёт прежде, чем он успеет, отрегулировав потоки энергии, успешно закончить поглощение семи ступеней мастерства, то все усилия Шан Цинхуа обернутся обыкновенным фарсом.
— Я знаю лишь, как возжечь его, а не как погасить.
— Тогда пусть он выйдет!
— Это… Цзюнь-шан, вы же сами видите, что в подобном состоянии он не может выйти, даже если бы хотел.
Тогда Линьгуан-цзюнь с холодной усмешкой опустил ладонь на грудь Шан Цинхуа напротив сердца и благодушно предположил:
— А если я, скажем, заморожу твоё сердце, быть может, он выйдет, поддавшись порыву?
— Если какой-то хренов «порыв» может позволить покинуть огненный круг, то я предложил бы Цзюнь-шану под воздействием «порыва» попробовать в него зайти…
Больше он ничего сказать не успел.
Линьгуан-цзюнь шёпотом промурлыкал ледяное заклятие и, продолжая радостно напевать, обратился к племяннику:
— Мобэй, а Мобэй! Твой младший дядя готов признать свою ошибку — вопреки ожиданиям, у тебя и впрямь есть верная собачка, готовая следовать за тобой до последнего. Жаль будет, если её не станет, правда?
Там, где прежде билось сердце Шан Цинхуа, воцарилось царство холода и стужи.
Потянувшись к Мобэй-цзюню, заклинатель посиневшими губами выдавил:
— Цзюнь-цзюнь-цзюнь-шан!
— Говори, — велел ему Линьгуан-цзюнь.
— Вы так… зам-м-мор-розили моё с-сердце, что я… я… я… не могу выдавить ни слова, т-так что он ед-два ли услышит м-меня, чтобы поддаться «п-порыву». Если вы п-позволите мне поделиться своими соображениями, то лучше п-побейте меня — обещаю, что в таком случае я п-приложу все усилия, чтобы кричать что есть м-мочи.
— Гм, — призадумался Линьгуан-цзюнь. — Но моя рука тяжела — что если я, не рассчитав силу, прибью тебя по чистой случайности?
— Всё в п-п-порядке, я это выд-держу, — заверил его Шан Цинхуа. — Я привык — ведь мне нередко доставалось от вашего племянника…
Ещё не успев договорить, он познал, насколько на самом деле «тяжела» рука демона.
При этом тот даже не использовал магию, применяя исключительно физическую силу, и всё же Шан Цинхуа отчётливо слышал треск, с которым ломается каждое из рёбер, и свистящий звук в груди, из которой исторглось слишком много крови.
Чувствуя, как во рту шатаются зубы, Шан Цинхуа невольно подумал, что Мобэй-цзюнь на деле был едва ли не ласков с ним — да и вообще, в сравнении с его дядей и прочими демонами он сущий ангел!
И чем дольше Шан Цинхуа терпел, тем сильнее распалялся Линьгуан-цзюнь, пока и впрямь не впал в неконтролируемую ярость — наступив ногой на спину мужчины, он дёрнул его за руку, злобно ухмыляясь:
— Разве ты не обещал кричать что есть сил? Отчего же твои уста сомкнуты? Почему ты до сих пор не издал ни звука?
У Шан Цинхуа были очень дурные воспоминания, связанные с этим действием — выплюнув сгусток горячей крови, он и впрямь заорал во всё горло.
— Что ж, недурно — но, увы, в твоих криках всё же недостаточно чувства — не беда, я тебе помогу.
Мужчина тотчас ощутил чудовищную боль выдираемой из сустава кости и рвущихся мышц. Шан Цинхуа открыл рот, чтобы взмолиться о пощаде, но так и не смог выдавить ни единого звука.
Однако боль так и не достигла невыносимого порога — внезапно хватка на заломленной руке исчезла, и она безвольно упала на землю.
Перед глазами Шан Цинхуа мелькнул заснеженный тёмно-синий подол платья.
Примечания:
[1] Подлинный властелин Северной пустыни — в оригинале 真正的漠北君 (zhēnzhèng de Mòběi-jūn) — букв. пер. с кит., можно также перевести как «настоящим Мобэй-цзюнем».
[2] Линьгуан 凛光 (Lǐn guāng) — в пер. с кит. «холодное сияние», или же «устрашающее/повергающее в трепет сияние».
[3] Из рода Мобэя — здесь хотелось пояснить, что Мобэй — по всей видимости, родовое имя, передающееся по прямой линии — то бишь, отца Мобэя тоже звали Мобэй, так же назвали и его наследника — и происходящее от топонима их владений — Северной пустыни. Одним словом, Мобэй — точно монгол: у них тоже фамилия совпадает с отчеством :-)
[4] Прикидываясь простачком — в оригинале 扮猪吃老虎 (bàn zhū chī lǎohǔ) — в пер. с кит. «притворившись свиньей, съесть тигра», в обр. знач. «вести себя намеренно глупо, чтобы сбить с толку противника и одержать над ним победу»; аналог русского «в тихом омуте черти водятся».
[5] Невероятно крутой — в оригинале NB — аббревиатура от китайского 牛屄 (niúbī) — в пер. с кит. «обалденный, впечатляющий; молодец, умелый, талантливый».
[6] Жаждущий крови — в оригинале 茹毛饮血 (rúmáo yǐnxuè) — в пер. с кит. «пожирать сырое мясо [с остатками шерсти] и пить кровь животных», в обр. знач. «жить примитивной, дикой жизнью без огня» (о первобытных людях).
[7] Сычуаньская впадина 四川盆地 (Sìchuān péndì) — также Сычуаньская котловина, Сычуаньский бассейн, Красный бассейн (КНР) — межгорная впадина на юго-западе Китая. Площадь впадины составляет около 200 тыс. км².
[8] Ситуация представлялась безвыходной — в оригинале 进退两难 (jìntuì liǎngnán) — в пер. с кит. «идти вперёд и отступать ― одинаково плохо», обр. в знач. «не податься ни туда ни сюда, ни вперёд ни назад; оказаться в безвыходном положении; встать перед сложным выбором».
[9] Хуа-ди 华弟 (Huá-dì) — так Шан Цинхуа именует себя по аналогии с Бин-гэ — «младший братец Хуа».
[10] Почти женственная красота, этот привлекательный фасад был обманчивым — в описании внешности Линьгуан-цзюня используются эпитеты 阴柔 (yīnróu) — в пер. с кит. «женственный, мягкий» и 阴险 (yīnxiǎn) — в пер. с кит. «ковартый, лицемерный, двуличный», в которых имеется иероглиф 阴 (yīn), означающий тёмное женское начало.
[11] Бросать камни в колодец 落井下石 (luò jǐng xià shí) — в образном значении «добивать, бить лежачего».
[12] «Чёрное солнце» 玄阳 (xuányáng) — сюаньян — где 玄 (xuán) — в пер. с кит. «тёмный, загадочный, сокровенный», а 阳 (yáng) — ян — положительное мужское начало, а также тепло солнечных лучей.
[13] Бесхребетность — в оригинале 窝窝囊囊 (wō wō náng náng) — в пер. с кит. «быть обиженным и лишь надуться в ответ», от 窝囊— (wōnang) — в пер. с кит. «испытывать обиду, никчёмный, никудышный, незаслуженная обида», образно о слабых, трусливых, нерешительных людях.
[14] Около чжана — чжан 丈 (zhàng) — около 3,25 м.
[15] Все органы — в оригинале 四肢百骸 (sìzhī bǎihái) — в пер. с кит. «четыре конечности и сотня костей», в обр. знач. «всё тело, все части тела».
[16] Привести его в чувство — в оригинале 打了鸡血 (dǎ le jīxuè) — в пер. с кит. «сделать вливание петушиной крови», в переносном значении — «взбодриться, забегать как наскипидаренный» — в период Культурной революции этот метод лечения был широко распространён, так теперь же так говорят не только о бесполезных методах лечения, но и о любых безрезультатных действиях в целом.
Следующий фрагмент
Глава 95. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 6 (добавленное послесловие). Фрагмент 2
Предыдущий фрагмент
Перед глазами Шан Цинхуа мелькнул заснеженный тёмно-синий подол платья.
Это Мобэй-цзюнь против всех ожиданий сумел покинуть круг огня, ударив Линьгуан-цзюня ладонью прямо в сердце!
Этот внезапный удар насквозь проломил грудную клетку Линьгуан-цзюня, из которой тотчас устремился наружу бурный поток стремительно разлетающейся демонической энергии. Сердце демона похолодело: удар этого паренька был отнюдь не тот, что прежде [1]; в конце концов он всё-таки превзошёл дядю, поглотив накопленное многими поколениями их рода боевое мастерство!
Более того, теперь он не боялся даже огня от «чёрного солнца», как ни в чём не бывало миновав его круг!
Какой бы непримиримой ярости ни было исполнено сердце Линьгуан-цзюня, демон понимал, что нынче он не соперник своему племяннику. По-быстрому залепив рану льдом, он обратился в чёрный вихрь, покинув ледяной дворец.