[12] За порогом смерти – в оригинале 新世界的大门 (xīnshìjiè de dàmén) – в пер. с кит. «большие ворота нового мира».
[13] Мораль – в оригинале 道德 (dàodé) – даодэ – в пер. с кит. «нравственность, честность, добродетель», также конфуцианское «истина (возвещённая древними) и её отражение (в конфуцианстве)» и даосское «дао (высший закон) и дэ (его отражение в мире и человеке)».
[14] Мужская беременность – в оригинале 丁丁生子 (zhēngzhēng shēngzǐ) – в букв. пер. с кит. «рожать сына членом».
[15] Цзиньцзян 晋江 (jìnjiāng) – в оригинале 丁丁 – так в послесловии именуется сайт JJWXC, на котором размещаются многие китайские новеллы (в частности, именно там была опубликована Система), там имеется BL-канал, который в новелле противопоставляется гаремным романам сайта Чжундян.
А вообще Цзиньцзян – это городской уезд в городском округе Цюаньчжоу провинции Фуцзянь КНР.
[16] Небесная кара – в оригинале 轰天神雷 (hōng tiānshén léi) – в пер. с кит. «удар грома небесных духов», где 天神 (tiānshén) – в пер. с кит. «небесный дух (в противоположность земному), божество, ангел».
[17] Ему хотелось плакать, но слёз не осталось – в оригинале чэнъюй 欲哭无泪 (yù kū wú lèi) – в пер. с кит. «хотеть плакать и не мочь», «не выдавить ни слезинки» (в крайне трудных ситуациях).
[18] Под открытым небом – в оригинале чэнъюй 幕天席地 (mùtiānxídì) – в пер. с кит. «небо [служит] шатром и земля ― кошмой», обр. в знач. «расположиться на вольном воздухе», «чувствовать себя полным хозяином беспредельных просторов вселенной, испытывать чувство неограниченной свободы, отсутствие всяких стеснений».
[19] Сомнительное согласие, принуждение к сексу, изнасилование – в оригинале 迷Ｊ强Ｊ逼Ｊ, где J – зацензуренный иероглиф 奸.
Сомнительное согласие – 迷奸 (míjiān) – в пер. с кит. «изнасилование с применением в отношении потерпевшего лица одурманивающих препаратов».
[20] Не в силах совладать с беспокойством – в оригинале чэнъюй 坐立难安 (zuò lì nán ān) – в пер. с кит. «не в силах устоять (усидеть) на месте», обр. в знач. «нервничать, сидеть как на иголках».
[21] Противоестественный – в оригинале 不科学 (bù kēxué) – в пер. с кит. «антинаучный» — это выражение часто используется, когда говорится о чём-то сверхъестественном.
[22] Саньшэнму – в оригинале 三聖母 (Sānshèngmǔ) – в пер. с кит. «три святые матушки».
[23] Цветочное вино – в оригинале 花酿 (huāmì) – в пер. с кит. «нектар».
[24] Форсировано мощным ударом – в оригинале чэнъюй 长驱直入 (chángqūzhírù) – в пер. с кит. «стремительно и безостановочно продвигаться вперёд», «форсированным маршем двигаться вперёд (об армии)»; «идти, преследуя [противника по пятам]».
[25] Переворачивали вверх дном – в орингинале чэнъюй 翻江倒海 (fān jiāng dǎo hǎi) – в пер. с кит. «перевернуть вверх дном реки и моря», обр. в знач. «совершить великий подвиг; совершить грандиозные дела», «перевернуть все вверх дном; устроить беспорядок».
[26] В отчаянии – в оригинале чэнъюй 狼狈不堪 (láng bèi bù kān) – в пер. с кит. «быть в бедственном положении, испытывать крайнее затруднение».
[27] Начал осваивать материал – в оригинале 依样画葫芦 (yī yàng huà húlu) – в пер. с кит. «рисовать тыкву-горлянку по трафаретному образцу», обр. в знач. «копировать, подражать [в начале обучения]; «идти по проторённой дорожке».
Последняя глава
Экстра [20]. Записки о вступлении в брак. Фрагмент 1
Шэнь Цинцю уже прошёл часть пути, помахивая складным веером, когда заметил, что тот, кто прежде неотвязно лип к нему, внезапно отстал.
Обернувшись, он обнаружил, что Ло Бинхэ застыл на месте. Он погрузился в глубокую задумчивость, будто что-то привлекло его внимание.
— Бинхэ? — удивлённо окликнул его учитель. — На что это ты смотришь?
Мигом выйдя из забытья, Ло Бинхэ отозвался с несколько растерянным видом:
— Учитель, я…
Удивление Шэнь Цинцю росло. Вернувшись к Ло Бинхэ, он посмотрел туда, куда только что был устремлён взгляд его ученика: перед обычным домом собралась целая толпа, окружившая облачённых в ярко-красное новобрачных, лиц которых было не разглядеть — они как раз заходили во двор среди всего этого столпотворения.
Поскольку на улицах в этот день было на редкость шумно, Шэнь Цинцю умудрился не приметить свадебную процессию.
У ворот две девочки-служанки раздавали прохожим свадебные конфеты из корзин, оглашая окрестности звонкими голосами:
— На счастье [1]! На счастье!
Первая же мысль Шэнь Цинцю разрушила праздничную атмосферу: «Эту семью, что, преследует нечисть?»
Однако, сколько бы ни присматривался, он так и не обнаружил ничего, что могло бы привлечь внимание его ученика. Вопрос уже готов был сорваться с языка, но тут Ло Бинхэ двинулся прямиком к воротам. Пожалуй, служанкам прежде не доводилось видеть столь красивого мужчину, а потому, едва взглянув на него, они прямо-таки остолбенели — даже о том, чтобы вручить ему конфеты, не вспомнили; в конце концов, Ло Бинхэ взял их сам.
Заполучив сласти, он с довольным видом бросил:
— Пойдёмте, учитель.
Шэнь Цинцю кивнул, и они плечом к плечу двинулись дальше.
Вертя в пальцах две круглые конфеты в красной обёртке, Ло Бинхэ с задумчивым видом обернулся на охваченный праздничным волнением дом и радостно снующих вокруг него людей.
— Что не так с этим домом? — не выдержал Шэнь Цинцю.
— Что учитель имеет в виду? — удивлённо замер Ло Бинхэ.
— Если ничего, то почему ты так долго в него всматривался? Ты и сласти-то не любишь.
Наконец прозрев, Ло Бинхэ с улыбкой отозвался:
— Ничего такого, я лишь хотел прикоснуться к счастью, и только.
При этом в его голосе звучала удивительная серьёзность. Шэнь Цинцю также не смог сдержать улыбки:
— Этот учитель не припомнит, чтобы ты разделял подобного рода поверья. Ты что, прежде никогда не видел свадьбы?
— Разумеется, видел, — отозвался Ло Бинхэ, — но прежде никогда не думал, что это может иметь отношение ко мне.
— Ты никогда не думал о том, чтобы сочетаться браком с девушкой? — изумился Шэнь Цинцю.
Ло Бинхэ затряс головой, и, не в силах поверить в это, мужчина переспросил:
— В самом деле не задумывался? Даже на мгновение?
Что бы там ни было, Ло Бинхэ — во всяком случае, прежний Ло Бинхэ — был главным героем гаремного романа, так как же он мог не задумываться о своём лучезарном будущем? Более того, согласно низменным [2] вкусам Сян Тянь Да Фэйцзи, это самое «лучезарное будущее» не сводилось к женитьбе на красавице — их общее количество должно было, по меньшей мере, достичь трёхзначного числа. Разумеется, Шэнь Цинцю отдавал себе отчёт в том, что нынешнего Ло Бинхэ занимает вовсе не это, однако как такое возможно, чтобы он настолько не придавал этому значения, что считал, будто это никак его не касается?
Поразмыслив об этом пару мгновений, Ло Бинхэ ответил:
— Я и правда прежде никогда об этом не задумывался.
Подметив слово «прежде», Шэнь Цинцю бездумно поддразнил его:
— Ты говоришь так, словно теперь это начало иметь к тебе отношение?
Как ни странно, на сей раз Ло Бинхэ не ответил.
После этого события Шэнь Цинцю начал обращать внимание на то, что теперь его ученик проявляет особую прыть после захода солнца — впрочем, мужчина не отрицал, что это могло быть лишь игрой его воображения; однако его старые поясница и зад свидетельствовали о том, что их злоключения и впрямь преумножились.
Теперь они имели обыкновение каждую пару месяцев заглядывать на хребет Цанцюн, чтобы «повидаться с домочадцами [3]», так что их очередное появление никого не удивило — сотоварищи лишь радостно сгрудились вокруг них, щёлкая семечки лунгу.
— Ай-яй-яй, кого я вижу? — поприветствовала их Ци Цинци. — Разве это не лорд пика Цинцзин? Неужто он вернулся? Что за редкий гость у нас сегодня!
— Он самый, — сдержанно отозвался Шэнь Цинцю.
— И какой же гостинец [4] ты привёз нам из Царства демонов, а? — продолжала женщина. — Не считая того, что стоит рядом с тобой?