Они просто обязаны как можно скорее отыскать причину чумы — всё увиденное лишь укрепило решимость Шэнь Цинцю. Стоило ему повернуться, чтобы уйти, как кто-то направился прямиком к нему. Казалось, это была древняя старуха — её скрюченная фигура опиралась на клюку, а руки тряслись так, что того и гляди отвалятся.
Шэнь Цинцю хотел было уступить ей дорогу, но, видимо, она была столь истощена или дряхла, что врезалась прямиком в него.
Заклинатель подхватил её под руку, и старуха пробормотала:
— Простите… Простите… Видимо, мои старые глаза меня подвели… — пробубнив это, она поспешила прочь, явно беспокоясь, что на неё не хватит порции.
Шэнь Цинцю сделал пару шагов, затем вновь застыл.
Что-то здесь было явно не так.
Старушка казалась хрупкой, будто пламя свечи на ветру, словно каждый вздох мог стать для неё последним — почему же, когда она врезалась в Шэнь Цинцю, ему показалось, что веса в ней, как в здоровом мужике?
Он резко обернулся, но в толпе, сгрудившейся у котла, не нашёл и следа той «старушки». Слева располагались ворота цветочного квартала [8]. Устремившись туда, Шэнь Цинцю мельком заметил согбенную фигуру в самом конце улицы. Чёрт, эта карга ещё и носится, словно заправский спринтер! Вот тебе и бабуся! Должно быть, это его подвели глаза!
Шэнь Цинцю сорвался на бег, кляня себя за то, что не сразу почуял неладное — впрочем, стоило ли винить себя в недостатке бдительности в этом городе, полном с ног до головы закутанных в чёрное подозрительно ведущих себя людей?
На бегу он почувствовал лёгкий зуд на тыльной стороне запястья и поднял руку, чтобы посмотреть.
Эта рука воистину была отмечена печатью несчастья: та самая, в которой понаделал дырок молот старейшины Тяньчуя, а теперь на ней пышным цветом распустилась красная сыпь!
И, если подумать, этой самой презренной рукой он некогда открыл «Путь гордого бессмертного демона»! Воистину, стоило отрезать её уже тогда!
Отвлёкшись, он непроизвольно замедлил шаг, и тут его посетило безошибочное чувство летящего прямо в голову лезвия. Раскрыв веер, Шэнь Цинцю приготовился парировать удар, выкрикнув:
— Кто здесь?!
Нападающий медленно опустился на землю, спланировав с ближайшей кровли. Оказавшись с ним лицом к лицу, Шэнь Цинцю потрясённо выпалил:
— Гунъи Сяо?!
Тот тут же зачехлил меч, едва ли не в большем изумлении пробормотав:
— Старейшина Шэнь?
— Он самый, — процедил Шэнь Цинцю, постепенно приходя в себя. — А ты как здесь очутился? — Едва вымолвив это, он припомнил, что Ян Исюань упоминал про адептов дворца Хуаньхуа, которые прибыли в Цзиньлань по секретному ходу — видимо, в их числе был Гунъи Сяо. — Тебе предложили встать во главе разведывательной группы? — спросил он.
— Этот адепт и впрямь был направлен, чтобы расследовать происходящее в городе, но… отряд возглавляю не я, — смутился Гунъи Сяо.
Шэнь Цинцю удивился не на шутку, ведь Гунъи Сяо, будучи любимым учеником старого главы Дворца, был безоговорочным лидером для всех прочих адептов. В него даже была влюблена единственная дочь главы школы, так что, куда бы ни собирались адепты Хуаньхуа, вести их, безусловно, должен был он. Да и кто, кроме до времени отсутствующего Ло Бинхэ, способен ему в этом помешать?
Однако сейчас Шэнь Цинцю было не до этих соображений, так что он просто предложил:
— Вперёд, за ней! — махнув рукой в сторону быстро удаляющейся фигуры.
Гунъи Сяо с готовностью согласился, и оба устремились в указанном направлении.
Скрюченная фигура шмыгнула в пятиэтажное здание, даже просто стоя перед которым, невольно представляешь себе грациозно покачивающиеся на ветру «цветочки» [9] и словно воочию ощущаешь запах пудры. Видимо, в прошлом это и впрямь был дворец удовольствий, но нынче его не осеняли звуки игривого смеха — певчие пташки и танцующие ласточки [10] давно его оставили. Из пыльного зала сквозь приоткрытую дверь сочился затхлый воздух.
Отдышавшись, двое заклинателей настороженно переступили порог. Оглядев сваленные в кучу столы и стулья, Шэнь Цинцю бросил взгляд на Гунъи Сяо.
— Давай-ка разделимся и осмотримся. Ты проверь частные покои слева, а я примусь за те, что справа.
С этими словами он отодвинул ближайшую дверь сложенным веером. В сумраке он скорее угадал, чем различил очертания лежащего на кровати человека. Его сердце встрепенулось было, но тут же упало.
На ложе покоился скелет в одеждах из дорогих тканей с искусной вышивкой, сплошь увешанный украшениями из нефрита. Само положение тела говорило о мирной кончине — по-видимому, одна из здешних обитательниц, предчувствуя близость смерти, облачилась в свой лучший наряд, чтобы отойти в мир иной с достоинством. Даже в смерти она приняла самую изысканную позу — видимо, это одно из главных свойств женской натуры. Шэнь Цинцю со скорбным вздохом прикрыл дверь.
В следующих покоях он обнаружил ещё несколько богато разодетых скелетов — похоже, весь бордель вымер в одночасье. Шэнь Цинцю как раз собирался отворить дверь в шестую комнату, когда его слуха достигли какие-то звуки, доносившиеся со второго этажа.
Он тотчас устремился туда, по пятам за ним следовал Гунъи Сяо. Внезапно их слуха достигла фраза:
— Никаких проблем.
Эти два слова словно громом поразили Шэнь Цинцю: он узнал голос. Его рука до хруста сжала веер.
Тотчас наступила мёртвая тишина, не нарушаемая даже звуком дыхания.
Застыв недвижным изваянием на ступенях лестницы, Шэнь Цинцю мог видеть изящно убранную комнату в противоположном конце коридора, где адепты в одеяниях цветов дворца Хуаньхуа сгрудились вокруг высокой фигуры.
В центре комнаты стоял юноша в чёрном с непритязательным с виду длинным мечом за спиной. На словно вырезанном из нефрита прекрасном лице сверкали ясные, будто отражения звёзд в холодном бездонном озере, глаза.
Он сильно вырос, и его нрав явно переменился за это время, но… это лицо, которое с любого ракурса успешно украсило бы обложку любовного романа… Шэнь Цинцю, даже будучи забитым до полусмерти, не спутал бы ни с одним другим!
В тот же момент до боли знакомый механический голос разразился целой серией сообщений:
[Приветствуем вас! Система успешно активирована!]
[Пароль активации: Ло Бинхэ]
[Результаты тестирования: Источник энергии функционирует. Статус в норме.]
[Система вышла из спящего режима и функционирует в рабочем режиме.]
[Обновления загружены. Инсталляция завершена.]
«Да чтоб тебя, какие ещё обновления?!» — в панике возопил Шэнь Цинцю.
[Благодарим вас за использование Системы!]
«Уважаемая служба поддержки, а можно мне сдать этот софт и получить назад свои денежки?»
Примечания:
[1] Копье – иероглиф 枪 (qiāng) может означать как копьё, так и различные виды огнестрельного оружия, но в данном контексте речь, скорее, о копье.
[2] Бычий нос 牛鼻子 (niúbízi) — прозвище даосских монахов, поскольку их причёски — пучки волос — напоминали бычьи или воловьи носы.
[3] Старший монах 大和尚 (dà héshàng) — в букв. пер. с кит. «большой буддистский монах».
[4] Город Цзиньлань 金兰 (Jīnlán) — в пер. с кит. означает «Золотая орхидея».
[5] Ян Исюань 杨一玄 (Yáng Yīxuán) — в пер. с кит. его фамилия означает «тополь», в имени «И» означает «один, целый, вовлечённый всей душой», «Сюань» — «тайный, чёрный, глубокий».
[6] Учэнь 无尘 (Wúchén) — в пер. с кит. его монашеское имя означает «неподвластный мирскому праху (мирским делам)». Его титул — даши 大师 (dàshī) означает «великий мастер».
[7] А-ми-то-фо — Милостивый Будда, то же, что «Амитабха» у индийских буддистов.
[8] Цветочный квартал 花巷 (Huā xiàng) — в пер. с кит. «цветочная аллея» — квартал публичных домов.
[9] Покачивающиеся на ветру «цветочки» 花枝招展 (Huāzhīzhāozhǎn) — идиома, означающая роскошно одетых женщин.
[10] Певчие пташки и танцующие ласточки 莺歌燕舞 (Yīnggēyànwǔ) — идиома, означающая процветание.