Чего ради столько лет пестовать свою безупречную репутацию, чтобы главный герой в одночасье покрыл её ровным чёрным слоем? Хотя кого это тут несправедливо обидел Ло Бинхэ? Уж не того ли, кто несколько лет назад самолично столкнул его в пропасть?
«Мне не следовало изощряться в софистике, придумывая оправдания этому поступку!»
— А что насчёт тебя? — бросил он в адрес Гунъи Сяо. — Почему же ты не следуешь их примеру?
Казалось, его слова по-настоящему шокировали юного адепта — вытаращившись на Шэнь Цинцю, он выпалил:
— Хоть я и не знаю, что именно случилось в ущелье Цзюэди, я не верю, что такой человек, как старейшина, способен погубить своего ученика!
«И я даже могу объяснить тебе, почему, — с мрачным удовлетворением подумал Шэнь Цинцю, — потому что ты как пушечное мясо и я как главный злодей — мы оба на одной стороне на этом чёрно-белом сюжетном поле, так что подсознательно не можем не сочувствовать положению друг друга».
Некоторое время спустя из здания высыпали адепты дворца Хуаньхуа. Шэнь Цинцю украдкой обернулся к ним, чтобы узреть, как Ло Бинхэ, сцепив ладони, созерцает свою паству холодным взглядом стороннего наблюдателя.
При виде бывшего ученика сердце Шэнь Цинцю забилось вразнобой, словно лодчонка, которую треплет шторм. Хотя Ло Бинхэ стоял в отдалении, и на лице его светилась прежняя улыбка, от пронизывающего взгляда его тёмных глаз в груди Шэнь Цинцю похолодело.
Старший братец, дядюшка [5] — как тебя ещё назвать, чтобы тебя это устроило? Неужто двум кускам пушечного мяса уже нельзя прильнуть друг к другу, чтобы скрасить неизбежный финал?
Вернувшись к оружейной лавке, они обнаружили, что внутри царит столь невообразимый шум, что крыша едва не слетает со стропил. Разумеется, это было делом рук Лю Цингэ. Ему досталась самая трудная часть задания: после того, как они разделились, он отправился за объектами исследования для наставника Му, и, поскольку простые жители города не горели желанием сотрудничать, ему не оставалось ничего другого, кроме как применить силу. Лю Цингэ, в свою очередь, никогда не славился долготерпением и покладистостью — а чего ещё ожидать от главы пика Байчжань? В общем, он попросту вышел за ворота, схватил с дюжину здоровых мужиков и привязал их к наковальне в мастерской, временно обращенной в смотровую Му Цинфана. Само собой, «пациенты» не скупились на громогласные проклятия, порождая гам под стать целой толпе базарных тёток.
Проследовав в подземное хранилище, Шэнь Цинцю изложил всем прочим положение дел, умолчав лишь о том, что и сам заразился. Великий мастер Учэнь вновь воззвал к милосердию Будды, добавив:
— Благодаря верным друзьям с хребта Цанцюн у нас наконец появилась тень надежды.
— Боюсь, всё не так уж просто, — заметил Шэнь Цинцю. — Заболевшие не могли заразить друг друга. В древних книгах пика Цинцзин значится, что наибольшая группа заражённых сеятелем насчитывала лишь три сотни человек. В городе явно действует не один сеятель.
Лю Цингэ вскочил на ноги, сжимая рукоять меча. Будучи человеком действия, он, несомненно, жаждал тотчас отправиться на охоту за сеятелями, чтобы истребить их одного за другим.
— Погоди! — осадил его Шэнь Цинцю. — Я ещё не всё сказал.
— Прошу, продолжайте, шисюн Шэнь, — поторопил его Му Цинфан.
Однако Шэнь Цинцю заговорил не сразу, мучительно долго подбирая слова.
— Ло Бинхэ вернулся, — наконец сказал он.
Реакция была в разы слабее, чем он ожидал: из троих собравшихся великий мастер Учэнь вообще не знал, кто это такой, а Му Цинфана в настоящий момент, похоже, не занимало ничего, кроме поисков скорейшего способа усмирить эпидемию. Лишь Лю Цингэ озадаченно нахмурился:
— Твой ученик? Но он же погиб от рук демонов на собрании Союза бессмертных!
Шэнь Цинцю понял, что ему воистину непросто будет это объяснить.
— …Он не умер, — наконец выдавил заклинатель. — Как выяснилось. — Резко меняя тему, он бросил: — Мы с тобой сейчас отправимся патрулировать город. Поговорим, когда вернёмся.
— Хорошо, — согласился Му Цинфан. — Мне доводилось иметь дело с последними из выживших сеятелей. Теперь я знаю, как бороться с болезнью. Мне стоит пойти взглянуть на приведённых главой пика Лю больных.
При этих словах Шэнь Цинцю невольно припомнил набор сверкающих серебром хирургических инструментов Му Цинфана: там были скальпели всяческих форм и размеров, а также столь длинные иглы, что сгодились бы и для аутопсии. В бездонных рукавах лекаря также имелась целая батарея тщательно этикетированных бутылей и склянок, от одного взгляда на содержимое которых можно было тронуться умом. Если связанные в мастерской люди увидят всё это, крыше точно не удержаться на месте.
Издав сухой смешок, Шэнь Цинцю собрался было выйти следом за Лю Цингэ. Внезапно звук его собственного сердцебиения словно бы многократно усилился — в груди будто молот бухал. Шэнь Цинцю тут же «повело».
Лю Цингэ тотчас заметил это:
— Что с тобой?
Шэнь Цинцю не ответил. Он попытался направить поток энергии в правую руку, но её не хватило даже на слабенькую искру. Какого чёрта именно сейчас?
— Неисцелимый, — шепнул Му Цинфан.
Проверив пульс Шэнь Цинцю, Лю Цингэ решительно толкнул его на лавку:
— Посиди тут. Подожди.
Чего подождать? Пока Ло Бинхэ постучится в дверь? Шэнь Цинцю решительно поднялся на ноги.
— Я иду с тобой.
— Не путайся под ногами! — рявкнул Лю Цингэ.
«Ты же великий глава пика Байчжань, — запротестовал про себя Шэнь Цинцю, — если ты полетишь со мной, то какие могут быть проблемы?»
— Шисюн Шэнь, вы принимали сегодня лекарство? — вмешался Му Цинфан.
Чудовищным усилием воли подавив желание закатить глаза, Шэнь Цинцю возопил:
— Принимаю я его, принимаю!
И, само собой, принял его сегодня точно по расписанию! А также попросил Лю очистить мои меридианы от яда! Почему же он внезапно ударил по организму, словно гром с небес? Что за чертовщина?
Именно этот момент Система выбрала, чтобы сообщить ему:
[Главный герой получает 100 очков крутости].
«Да чтоб тебя! Ты имела в виду: «Главный герой на коне, а Шэнь Цинцю — в полной заднице»? Какого чёрта ты опять начисляешь баллы ни с того ни с сего? Хоть бы объяснилась для разнообразия!»
— Шисюну Шэню не следует перетруждать себя, — вновь заговорил Му Цинфан. — Шисюн Лю заботится только о вашем благе. Вы можете причинить большой вред своему телу, если будете носиться по городу в то время, когда отравление прогрессирует. Лучше вам отдохнуть и подождать, пока я схожу за лекарством. Когда шисюн Лю вернётся, его духовная ци поможет вам совладать с приступом.
Шэнь Цинцю трижды пытался встать, и всякий раз Лю Цингэ безмолвно толкал его обратно. Тон Му Цинфана окончательно скатился до воспитателя, распекающего непослушное дитя.
— Хорошо, шиди Лю, а теперь послушай-ка меня, — отчаявшись настоять на своём, заговорил Шэнь Цинцю. — Тот сеятель с пурпурной кожей жутко заразен. Если увидишь его, не кидайся к нему сломя голову. Атакуй на расстоянии. Когда вернёшься — ступай сразу ко мне, нам нужно обсудить кое-что важное, — он сделал особый акцент на последних словах.
«Как говорится: «Тренируй армию в течение тысячи дней, чтобы она пригодилась тебе в один из них [6]»! Лю-дада [7], ты должен защитить меня!»
Когда двое заклинателей покинули подземное хранилище, великий мастер Учэнь заговорил:
— Бессмертный мастер Шэнь, вам всё это не кажется странным? Царство демонов столько лет не давало о себе знать, и вдруг — внезапная вспышка активности. На последнем собрании Союза бессмертных на свет появилось множество редких монстров. Теперь — сеятели, которых было не видно, не слышно на протяжении столетий, объявились в Цзиньлане. Боюсь, это не слишком хороший знак.
От себя Шэнь Цинцю мог бы добавить, что эти сеятели вдобавок куда сильнее прежних. В книгах, что он прочёл, не было никаких упоминаний о том, что инфицированному человеку нельзя удаляться от заразившего его сеятеля. Одним словом, нехороший знак — это слишком слабо сказано. Вслух же он ограничился кратким: