— Раз он с хребта Цанцюн, каким же ветром его занесло во дворец Хуаньхуа? — с сомнением произнёс кто-то.
— После собрания Союза бессмертных Ло Бинхэ таинственным образом исчез на три года. Никто не ведал, где он был и чем занимался всё это время. Шэнь Цинцю заявил, будто его ученик погиб, и прочие не видели смысла сомневаться в его словах. Кто ж знал, что три года спустя он всплывёт во дворце Хуаньхуа, причём ни много ни мало как правой рукой старого главы? Тогда-то он и принудил Шэнь Цинцю уничтожить собственную душу в городе Хуаюэ.
— Никогда не понимал, — не преминул заметить новоприбывший, — этот Шэнь Цинцю где-то перешёл Ло Бинхэ дорогу, или он и вправду заслуживал смерти?
— Как знать, — дипломатично заметил Лу Лю. — Наверняка можно утверждать лишь одно: заклинатели с хребта Цанцюн изобьют до полусмерти любого, кто посмеет хотя бы упомянуть об этом. По правде, они всегда этим грешили — единство школы для них стоит превыше всего прочего [7]. Они не терпят обсуждения даже столь очевидных вещей, как предательство главы пика Аньдин Шан Цинхуа, переметнувшегося к демонам. В общем, вскоре после происшествия в Хуаюэ власть во дворце Хуаньхуа перешла в другие руки: старый глава удалился на покой, и теперь вы даже тени его не сыщете, а Ло Бинхэ вознёсся на пост главы школы, убивая любого, кто противился этому решению.
— И всё из-за одного-единственного мертвеца, — пробормотал кто-то.
— Не стоит недооценивать роль этого мертвеца, — со значением произнёс Лу Лю. — Шэнь Цинцю не просто принадлежал к школе Цанцюн, но и был вторым по значению главой пика. Само собой, его тело стоило захоронить на пике Цинцзин, рядом с местом упокоения его предшественников — но проблема состоит в том, что Ло Бинхэ отказался вернуть его тело на родную гору.
Все тотчас представили, как Ло Бинхэ бичует труп, выставляет его на всеобщее обозрение и занимается тому подобными вещами — и их волосы невольно встали дыбом.
— Раз он не отдаёт тело добром, почему бы хребту Цанцюн не забрать его силой? В конце концов, у них ведь есть лорд Байчжань!
— Очевидно, Ло Бинхэ ему не по зубам [8], — пожал плечами Лу Лю.
— Что? — Картина мира многих присутствующих была в одночасье разрушена до основания. В сознании простых людей лорд пика Байчжань был чем-то вроде недосягаемого Бога Войны, так что у них попросту в головах не укладывалось это «не по зубам».
— Вы что, не в курсе? — устало бросил Лу Лю. — После событий в городе Хуаюэ лорд Байчжань бесчисленное множество раз сходился с Ло Бинхэ в поединке — и не одолел его ни разу! Но и это ещё не всё. Доставив тело Шэнь Цинцю во дворец Хуаньхуа, всего несколько дней спустя Ло Бинхэ собственноручно похитил главу пика Цяньцао Му Цинфана!
— Но ведь пик Цяньцао всегда был далек от мирских дел, ограничиваясь исцелением недужных и спасением умирающих [9], — удивлённо заметил кто-то, — чем они-то не угодили этому самодуру [10]?
— Притащив Му Цинфана во дворец Хуаньхуа, Ло Бинхэ потребовал, чтобы он воскресил Шэнь Цинцю, — поведал Лу Лю, прибавив со вздохом: — Но тело-то уже окоченело — что тут, спрашивается, воскрешать?
— Наблюдая со стороны за очередной схваткой, — заметил новоприбывший, — я слышал, как заклинатели с хребта Цанцюн величали своих сотоварищей из дворца Хуаньхуа «прихвостнями [11] демонов». С чего бы им говорить такое?
— Да всё потому, что все члены хребта Цанцюн, как один, по только им известной причине продолжают настаивать на том, что Ло Бинхэ имеет какое-то отношение к народу демонов — даже после того, как сам глава храма Чжаохуа лично обследовал его и подтвердил, что его духовная энергия в полном порядке. Полагаю, что дело тут в банальной кровной мести, и, как это обычно бывает в таких случаях, вражда лишь разрастается. Моя точка зрения такова, что они не успокоятся, пока не перебьют друг друга. — При этих словах в голосе Лу Лю послышалось лёгкое сожаление. — Так что, если подумать, не так уж плохо мы тут устроились, охраняя Границу — ни хлопот, ни тревог, — удовлетворённо заключил он.
— И всё же я так толком и не понял, — вновь принялся недоумевать человек из угла, — что произошло между этой парочкой — учеником и учителем?
— Ну, многие говорят, что тут имеет место быть ненависть, что глубже и шире моря. Но есть и другое объяснение, которое лично мне, старому Лу, кажется более правдоподобным. Некоторые поговаривают что… — Его цветистую речь прервал резкий стук в дверь.
Все в зале тотчас насторожились — куда только подевалась былая ленивая нега? — и опустили руки на рукояти мечей.
Немногочисленные местные жители Границы являли собой жалкое и неприглядное зрелище — после наступления темноты они и носа-то не смели высунуть наружу, не то что долбить в двери с подобной настойчивостью. Что же до стражей Границы, то все они собрались здесь, за исключением тех, что несли дозор, но им ещё рано было возвращаться.
Никто не отозвался на стук, и некоторое время спустя раздалась ещё пара ударов.
— Кто там? — сурово потребовал Лу Лю.
Внезапно в зал проник порыв холодного ветра, задув масляную лампу и свечи на столе. Комната погрузилась в кромешный мрак, освещаемая лишь неверными красноватыми отсветами от углей очага.
На обтянутом бумагой окне двери проступил силуэт мужчины с мечом за спиной. Раздался сильный и чистый голос:
— Лю-гэ, это я. Сегодня слишком холодно, так что я решил вернуться пораньше. Впусти-ка меня поскорее, чтобы я мог разделить с вами чашу горячего вина.
Бессознательно сдерживавшие дыхание заклинатели с облегчением принялись его бранить:
— Смерти ищешь, старый Цинь [12]? Стучать в дверь и молчать! Скажи спасибо, что мы не решили, что ты — призрак [13]!
Человек за дверью усмехнулся. Где-то на грани сознания Лу Лю скреблось, что здесь что-то не так, но, не в силах понять, что именно, он в конце концов бросил:
— Заходи! — отворяя дверь.
В комнату ворвался мощный порыв холодного ветра. На пороге никого не было.
Лу Лю судорожно захлопнул дверь.
— Зажгите лампу! Скорее, зажгите лампу!
Новоприбывший вызвал огонь щелчком слегка трясущихся пальцев, и зал наполнили трепетные тени. Однако ему не удалось зажечь фитиль с первой попытки — обернувшись, он, запинаясь, спросил, прежде чем попробовать снова:
— Лю-гэ, я хотел бы… спросить у тебя кое-что ещё.
— Не тяни! — недовольно отозвался Лу Лю.
— Нас ведь в этой комнате вместе со мной было шестеро? Отчего же теперь… я вижу шестерых?
В зале воцарилась мёртвая тишина.
Столь же внезапно он наполнился шумом — неизвестно, кто первым сорвался с места, но теперь воздух полнился криками и звоном оружия.
— Свет! Свет! — закричал Лу Лю, и все тотчас призвали пламя, но из-за спешки языки огня плясали как бешеные, рассыпая по стенам неистово корчащиеся тени, так что в глазах зарябило. При подобном освещении невозможно было понять, кто есть кто. Все боялись нечаянно ранить сотоварища, так что их движения были слишком скованными, и неведомая тварь с лёгкостью ускользала от ударов. Тут мелькнул коготь, там — нож, и вот уже Лу Лю к его вящему негодованию кто-то схватил за шею.
Ноги заклинателя тотчас оторвались от земли, так что, как бы он ни закатывал глаза, ему не удавалось разглядеть душителя. Он уже успел распрощаться с жизнью, когда дверь вновь распахнулась, впуская новый порыв ледяного ветра — и человеческую фигуру.
Казалось, влетевший в чайную ничего особенного не делал — но над самым ухом Лу Лю раздался пронзительный вскрик, и захват тотчас ослаб.
Все шестеро стражей границы были изрядно потрёпаны, а кто-то уже лежал на полу бездыханным. Незнакомец щелкнул пальцами — и все лампы в комнате одновременно зажглись.
Склонившись к лежавшим, он тотчас распрямился со словами: