Послышался лязг металла о металл. Крики, вопли. Багровые реки окрасили лужи в красный. Кровь набатом пульсировала в висках, а сердце грозилось выскочить из грудной клетки. В какой-то момент мне показалось, что меня даже контузило. Примерно в тот, когда одна из лошадей, проскакавшая мимо моей головы, задела меня копытом по башке. Острая боль, звон, выбивающий из колеи, и протяжный гул, заменивший собой все прочие звуки на поле брани.
Но у меня есть цель. У меня, сука, есть цель, и я к ней стремительно иду… ползу, вернее, но главное, что не стою на месте!
И я, перевернувшись на живот, пополз. Подгребая под себя коричневую жижу, судя по запаху, вперемешку с конским навозом. Ну, какие времена, такие и лорды, вот что я могу сказать! На школьных мероприятиях в честь Дня победы мы на скорость чистили картошку, и уж лучше бы я сейчас начистил целую тонну, чем плашмя протискивался через конницу.
— Лучники! — краем уха услышал я команду всё того же генерала откуда-то сверху.
Хреново дело. По своим-то они лупить не будут, но в такой каше поди разбери, где свои, а где чужие! Как говорится, пуля — дура, а штык — молодец. А вот штыка мне сейчас явно не хватало…
Вовремя успел притормозить, потому что одна из стрел воткнулась в землю аккурат перед моей изгвазданной в комплексном удобрении физиономией. Ну вот, что и требовалось, блин, доказать! Бей своих, чтобы чужие боялись! Даже среди вражеской конницы не на кого опереться в случае чего…
Приподнял голову на свой страх и риск, прищурился, пытаясь прикинуть, сколько мне еще осталось до ворот, но за рядами пехоты разглядеть свою цель не удалось. Значит, следующими в атаку отправятся они, если после выступления конницы им еще будет, кого добивать.
Я рассчитывал на смекалку, опыт и ум Володи. Матери родной так не верил, как ему сейчас! Однако силы явно не на нашей стороне, и трубить отход ему придется в любом случае. Вопрос только в том, успею ли я пробраться в город. А если не успею, смогут ли генералы, оставшиеся без прикрытия армии, свалить отсюда тем же путем. Велик риск, что разделившись, я загоню их в ловушку. А значит… цигель, цигель, ай-лю-лю!
Ой… кажись, меня наконец-то заметили, хотя маскировка у меня в данный момент была что надо. Встретился взглядом со всадником, несущимся ко мне на всех парах и уже занесшим меч, а жизнь стремительно понеслась перед глазами лентой кинопленки…
Вот воспитательница в детском саду лупит меня за то, что прыгал по кроватям без трусов. Экзамен по математике в четвертом классе, на котором я в голосину читаю «Отче наш», а класс неистово орет. Учительница требует от меня выйти за дверь, а я во всех красках начинаю задвигать ей за оскорбление чувств верующих. Первый поцелуй на выпускном с привкусом дешевого коктейля из «Шестерочки». Институт, первый проваленный с треском зачет у Виктора Макарыча и жгучее желание накормить препода стопкой конспектов, по которым я зубрил билеты день и ночь…
В моей жизни было мало взлетов и падений, да и вспомнить практически нечего. Я самый типичный студент с факультета менеджмента из возможных, и никогда не отличался от остальных какими-то выдающимися способностями и навыками. Такой была жизнь, пронесшаяся передо мной.
Но теперь я лорд. Чертов, мать его, лорд, за спиной которого собралось немалое количество народа, который верит в меня, доверяет мне свои жизни и работает на благо нашего пока еще небольшого, но собственного, отдельного от остальных мира. И кем же я буду, если пущу все наши достижения, устремления и надежды на самотек⁈ Быть приконченным каким-то болванчиком верхом на коне и с мечом наперевес… Если уж однажды придет мое время покидать этот мир, я сделаю это куда красивее, а не вывалянный в грязи и лошадином дерьме с головы до ног! Уж это я вам обещаю, мои славные подданные! Юрия Родионова так просто не взять, сволочи!
Рыбкой скользнул в сторону, активно орудуя руками и едва не угодив под копыта соседнему всаднику. В итоге первый с ударом малость промахнулся и рубанул по ногам коня впереди бегущего. Будем считать это моей первой маленькой победой, хех!
Но на этом битва не заканчивалась. Пехота еще ждала своего часа, и когда вражеский генерал скомандовал ей броситься в атаку, она незамедлительно кинулась в мою сторону, заорав. Ну, знаете, я, в свою очередь, тоже заорал. Чуть менее воинственно, но приблизительно с той же громкостью. Пешие болванчики всё-таки отличались большей мобильностью на поле боя, и не заметить меня им было бы сложно.