— Так-так-так… — прикрыв глаза, помассировал переносицу двумя пальцами.
Это что же получается? Подавление народного бунта посредством массового отравления? Слабо верится, что Влад в самом деле мог решиться на подобное. Что же он собирается делать без подданных? Править на пепелище? Может, они неправильно друг друга поняли и зря только разосрались? Хотя будь ему позарез необходима порция живой воды, я с радостью бы поделился. Ни хрена не понимаю.
Внимание, Юрий Родионов! На Ваших владениях появился шпион!
Ага. А вот теперь понял… Зашибись.
Глава 22
Закат уже окрасил небо в красный, когда я приближался к локации с источником. Генералов при этом предусмотрительно оставив в городе. Мало ли, каких опасных тем может коснуться беседа с потенциальным неприятелем. Более того, если тот был выходцем из сектора Влада.
И вообще затея Влада устроить геноцид на своем секторе изначально казалась мне сильно притянутой за уши. Не психопат же он в самом деле, и вполне должен был осознавать последствия такого шага. Втихаря еще можно было бы провернуть подобное и отделаться одними подозрениями без каких-либо доказательств, но если глава альянса уже поймал тебя за руку, глупо было бы отпираться и строить из себя святошу.
Также я был солидарен в опасениях с Цибульским. Если о способе смены власти посредством банального мятежа станет известно, весть быстро разлетится сначала среди лордов, а затем и подданных, потому что некоторые совершенно не умеют держать язык за зубами. Противостояние между правителями дополнится гражданскими войнами внутри секторов, лорды примутся закручивать гайки, и такой сценарий неминуемо приведет человечество к гибели. Легенда о том, что со смертью лорда гибнет и сектор целиком, была сейчас чуть ли не единственным сдерживающим фактором для многих несогласным с текущим положением вещей.
Эх, где же моя плазма с диагональю шестьдесят пять дюймов и баночка холодного пшеничного пива?..
Я много чего ожидал, отправляясь сюда после предупредительного системного сообщения. Но явно не того, что Владлен Погадаев встретит меня собственной персоной, сидя на каменном бортике источника с безмятежной физиономией.
— Знал, что ты приедешь сюда в одиночку, — заявил он мне, как только я молча спешился и уставился на него в ожидании объяснений. — Не будешь по доброй воле наступать в то же дерьмо, в котором я сейчас плаваю по самую шею.
— Как ты так быстро нашел это место?
— Ты сам привел меня к нему, — пожал плечами тот. — Достаточно было ехать за тобой, а затем сократить несколько минут по лесу. Но эффектно же получилось, правда?
— И это лишь доказывает то, что Цибульский оказался прав. Как ни странно.
— Вот именно. Странно. Потому что от него я ожидал поддержки так, как ни от кого другого.
Парень выглядел максимально расслабленно. И говорил так же. Хотя немного погодя я понял, что дело не в пофигизме, а, скорее, в банальной усталости.
— Значит, ожидал того, что он поспособствует тебе в убийстве? Массовом? — уточнил я, дабы убедиться, что речь мы ведем об одном и том же.
— И всё же ты приехал сюда один, — вскинул Влад бровь, — чтобы ненароком не оказаться на моем месте. Значит, догадываешься, каково день изо дня жить, как на пороховой бочке.
— Если бы на месте шахтера я устроил заговор против своего лорда, то к смерти был бы готов уже тогда. Чем же тебя текущее положение не устраивает? Ты занял его место, во всех смыслах.
— Разница в том, что меня, как лорда, упрекнуть не в чем.
— И это мне говорит убийца⁈
— Убийца, убийца, убийца! — резко вскочил он с бортика, сжимая кулаки. — Может, послушаешь меня, прежде чем выводы делать о том, кто я такой⁈ Просто… просто послушай, ладно? — сбавил он тон и устало вздохнул. — Либо ты по своей воле дашь мне набрать этой воды, либо я найду другой способ завершить начатое. В любом случае, исход у моих людей будет один. Сам поймешь, почему другого выхода у меня нет.
И лорд-бунтарь, попавший в немилость народа, посвятил меня в свою историю с самого начала, не упуская ни малейшей детали. Начиная с момента своего перемещения и заканчивая сегодняшним днем. Дал точную характеристику некого Дмитрия Чебакова, который мягким нравом во времена своего правления не отличался. О том, что пришлось пережить подданным до того дня, как Владу пришло в голову принять решительные меры.
— Легенда о том, что со смертью лорда разрушается сектор, всё еще была живее всех живых, — сказал он тогда, подняв на меня помутненный взгляд. — Но вопреки этому я посчитал, что лучше уж сдохнуть, чем продолжать существовать в качестве рабов.