Но немного погодя всех гостей пригласили за стол, и девушка птичкой порхнула к нему, дабы успеть занять место рядом с новоиспеченными подружками. Я же уселся между двумя лордами средних лет, которых видел сегодня впервые.
Так подошло время официальной части банкета. Пока приглашенные набивали желудки и позвякивали кубками, Дионис произносил вдохновляющую речь, мало чем отличавшуюся от той, что ранее он задвигал в купальне. Затем перечислил альянсы, вступившие в союз с санитарами, и поблагодарил их за неоценимый вклад в общее дело. Их представители поочередно вставали со своих мест, кивали всем присутствующим и возвращались к трапезе.
— И всё же заглавной темой этого банкета является начало нашей новой жизни! — с улыбкой от уха до уха поднял глава санитаров кубок. — Начинаем мы ее не с чистого листа, как некоторые могли бы подумать. Мы начинаем ее со знанием дела, стремясь не допускать ошибок прошлого. Хотя еще никогда прежде у человечества не было более веского повода объединиться, чем сейчас! Ха-ха, правда же? Ваша раса, нация, социальное положение…как же ничтожны эти признаки, некогда разделявшие мир, под гнетом Системы! Мы сильнее предрассудков. Сильнее стереотипов, а потому не допустим новой катастрофы! И раз нам предоставили второй шанс, используем его сполна! За начало новой жизни!
Гости деловито подняли кубки, в том числе и я. Кто-то подхватил тост, кто-то зааплодировал.
— Новой жизни, ага, как же… — недовольно пробурчал мужчина по левую руку от меня. — Что угодно сделаешь, чтобы не сдохнуть.
Да, позитивный настрой Диониса поддерживали не все, ведь в системном списке «на выбывание» мог оказаться каждый, кроме, пожалуй, главы топового альянса. Но сидеть сложа руки тоже не лучший вариант из возможных.
Как только с официальной частью банкета было покончено, пришло время обещанных танцев. Лорды галантно приглашали своих спутниц, а оставшиеся без пары решили место в зале не занимать, отправившись в баню. Меня, кстати, как «главного банщика всея Системы» без внимания не оставили, однако в этот раз от парилки пришлось отказаться. Я был не один, и Эйка уже застенчиво стреляла в меня глазками, сидя напротив и покручивая кубок в руке.
Сразу скажу, что танцор из меня хреновый. Последний раз отплясывал на выпускном вечере в школе с одноклассницей и всего за несколько минут умудрился отдавить ей обе ноги. Больше ни в чем подобном замешан не был. Но если уж потащил Эйку за собой, не сидеть же ей в гордом одиночестве. Такая выдающаяся женщина и без кавалера… Непорядок.
Выкатив грудь колесом, обошел стол, приблизился к спутнице и склонился над ее ухом.
— Твои родители случайно не сапёры?
Эйка удивленно приподняла брови.
— Вроде бы, нет.
— Тогда откуда у них такая бомба?
— Хм… — хитро прищурилась та. — Ты не говорил, что заканчивал школу пикапа. Причем с неудовлетворительной оценкой.
— Ну… это явно не то, чем стоит гордиться мужчине в расцвете сил, — включился я в игру.
— Если таким образом ты хотел пригласить меня на танец, мог бы не заморачиваться. Я и так пришла сюда для того, чтобы развеяться.
Поднявшись из-за стола, она вложила свою руку в мою, и мы присоединились к остальным парам. Чувствовал я себя при этом максимально странно. Как тракторист в балетной пачке, если уж совсем начистоту. Зато Эйка прямо-таки светилась. Сама положила мои руки себе на талию, обняла меня за шею, и атмосфера выпускного вечера окутала меня с удвоенной силой. Даже эфемерный запах дешевых алкогольных коктейлей почувствовал и этот тошнотный аромат ванильных духов, которые в то время были особо популярны у моих одноклассниц.
— Помню, ты интересовался количеством моих наложников… — неожиданно напомнила девушка.
— Было такое, — согласился, предвкушая занимательный разговор, но тему она продолжила не сразу. Эх, терпеть не могу драматичные паузы.
— Ни одного.
Если скажу, что и так догадывался об этом, мне всё равно никто не поверит.
— Почему же?
— Может, потому, что слишком серьезно отношусь к таким вещам? — спросила она словно у себя самой. — Или потому, что не могу забыть кого-то определенного? Да-да, знаю, что наложники — это нечто совершенно другое, и их вовсе необязательно любить, холить и лелеять, но… — подняла она на меня глаза, — … я никак не могу отделаться от мысли, что предам этого… кого-то. Того, кого потеряла.