Лишение личной свободы являлось и одним из способов расплаты за свои обязательства. Так как в этот период гражданское право не отграничивалось от уголовного, то лишением свободы можно было расплачиваться как за преступления, так и за долги. Размер ограничения свободы в этих случаях зависел от степени свободы, которой пользовался ранее человек[16].
Русская Правда не являлась единственным источником права того периода. Одновременно и вместе с ней действовали и иные источники права. Нормы уголовного закона содержались и в некоторых других документах древнерусского государства, например, в Уставе князя Ярослава о церковных судах, который в своих определениях наказания представлял тот же взгляд, что и Русская Правда, в нем предусматривалась та же система денежных пеней и откупов, хотя и носящих несколько иной характер[17].
До конца XIV века в законодательных источниках, кроме потока и разграбления, другие публичные наказания не были закреплены. Впервые они определяются в Двинской грамоте и затем в Псковской Судной грамоте. В названных источниках мы не видим потока и разграбления, но на его место приходит смертная казнь, применение которой пока ограничено немногими случаями нарушения права собственности: воровства, зажигательства и измены (зажигательство и измена карались смертной казнью по Псковской Судной грамоте)[18].
Псковская Судная грамота явилась следующим этапом развития русского права между изданием Русской Правды и Судебником 1497 г. и оказала существенное влияние на последующее развитие русского права. Это крупнейший законодательный акт периода феодальной раздробленности, несмотря на то, что Грамота являлась документом региональным, ее нормы широко использовались в правоприменительной деятельности и за пределами псковской земли, на других русских территориях.[19] В названном источнике отсутствуют многие нормы, известные Русской Правде, в ней не содержится обширных разделов, посвященных наказаниям за убийство и другие преступления, что объясняется тем, что соответствующие нормы Правды продолжали действовать. Кроме того, в Грамоте изложены положения, которые не были затронуты Правдой, а также дана новая трактовка тех вопросов, которые устарели и не соответствовали действительности. Большинство статей Псковской Судной грамоты было посвящено регулированию гражданско-правовых отношений, но достаточно много внимания было уделено и уголовному праву.
Этот законодательный памятник в части наказания представляет те же начала, что и Русская Правда в позднейших редакциях. Как указывалось выше, Псковская Судная грамота на законодательном уровне закрепляет смертную казнь как вид наказания. Конкретные способы осуществления смертной казни не определялись. Но псковские летописи зафиксировали несколько способов ее исполнения: путем избиения или истязания, повешения, сожжения.
Все остальные преступления, включая и убийство, оплачивались по Псковской грамоте денежными продажами. При этом главное внимание при взыскании пени за совершенное преступление обращается на частное вознаграждение, плата же князю занимает второе место и всегда зависит от частного вознаграждения. Следует обратить внимание, что в отличие от прежних источников, продажа в Грамоте обозначает исключительно пеню, которая поступает в пользу князя и везде предусматривается наряду с частным вознаграждением. Продажа назначалась за большинство преступлений. Кроме продажи, виновный обязан был заплатить денежное вознаграждение потерпевшему или его родственникам. Если он не был в состоянии уплатить причитающегося с него денежного вознаграждения в пользу потерпевшего, он выдавался ему головой, т. е. для отработки долга. Но отработать крупную сумму было нелегко, и такой должник вместе со своей семьей, как правило, попадал в пожизненную кабалу.
В отличие от Русской Правды, Грамота устанавливает более простую систему взысканий, штрафы характеризуются большим единообразием. Как правило, размер продажи одинаков, он практически не повышается и не понижается сообразно особенностям данного случая: предмета преступления, особенностей социального статуса и т. д. Причем размер продажи по сравнению с Русской Правдой относительно невелик, поскольку князь, ограниченный общиной во всех своих действиях, не мог определять сам величину своих доходов, вече старалось максимально сократить доходную часть казны князя.
16
Шаргородский М.Д. Наказание по уголовному праву эксплуататорского общества. М., 1957. – С. 247.
18
Богдановский А. Развитие понятий о преступлении и наказании в русском праве до Петра Великого. М., 1857. – С. 56.
19
Российское законодательство X–XX веков. М.: Изд-во «Юридическая литература». 1984. Т 2. – С. 345.