— Что, Ананту и остальных так и не смогли уговорить? И на что вы вообще рассчитываете, пытаясь обойти ограничение Закона Творца-Всесоздателя?
— Вы первыми нарушили Законы! Так зачем нам их соблюдать в отношении расы отступников?
— Ложь! Колесо Сансары не ставило под угрозу существование Вселенной, не угрожало Грани Измерений и вообще не имело никакой боевой силы! Просто вы, астики, испугались лишиться своей монополии на абсолютное бессмертие! Будь иначе, с вами были бы и Ананта, и Агни, и Кубера, и Якша, Киннара, Вритра и многие другие — все те высшие из числа сур и астик, что понимали, что мы лишь хотим улучшить нашу Вселенную, а не разрушить!!! Даже ты, Сурья, не можешь отрицать того, что больше половины народа, божеством которого ты являешься, не согласны с тобой! А ты, Аста? Где же Агни, Яма, Марут, Гайя, Кубера? Пятеро из девяти Первобытных Богов отказались тебе помочь! При том, что в былые дни Гайя, Кубера и Марут, как и их армии, были с вами! Что вы ответите на это?!
— Ты безумен, Хунну. Да, сейчас ты сильнейший во Вселенной, но какой ценой? Все те души, что ты вобрал в себя и с которыми разделил суть и сознание, их гнев, печаль, ярость и обида, их страх, что питает тебя — они разрушают и затуманивают твой разум. Ты ведь не был таким изначально! Твоя раса — раса величайших творцов во вселенной, с которой ты поднялся с самых низов мироздания до третьего столпа Вселенной — вспомни, какими вы были до этой безумной идеи? До того, как вы прервали цикл смерти и обновления душ, до того, как вы создали эту мерзость, что позволяла вам перерождаться со всей былой памятью и силой, не давая возникать новому, навязывая лишь старое! Мы надеялись, что во Вселенной, наконец, появилась раса, что станет не воинами, как суры, не хранителями энергии, как астики, а творцами, что поведут к расцвету прочие расы! Вспомни, сколько прекрасного вы создали! Вспомни Грэсвен, прекрасный мир, не знавший войн и разрушений, где все народы и расы жили в мире, вспомни Хресвёльг, мир науки и знания, вспомни…
— Я помню! О, я помню! Помню, как Гандхарва развлечения ради сожрал звезду той планетарной системы, в которой был Грэсвен, а затем отдал тот мир на растерзание ракшасам своего клана — как ты тогда сказал, Гандхарва? Что бы деткам было на ком тренироваться?
— Я сделал это потому, что один из моих детей погиб в окрестностях того мира. Я силён, они — нет. Так чего ради я должен был сдерживать злость? Я — сура, мой путь — разрушение. Тем более там жили жалкие младшие и низшие расы. Сдохли и сдохли — их век всё равно короток, может, при перерождении они получат более счастливую жизнь? Не следовало убивать одного из сыновей Короля клана. Пусть у меня их и тысячи.
— Есть ещё что добавить, Сурья? Твой народ в большинстве своём — дикие животные. Этот разговор бессмысленен. Пора начинать бой.
А в следующий миг, не тратя время попусту, враги нанесли удар. В этот раз это не было чем-то масштабным, разрушающим саму ткань реальности и так далее. Просто каждый из врагов, гигантских, чудовищных, почти всемогущих, вложил огромное количество энергии, такое, что, казалось, по всему мирозданию прокатилась лёгкая рябь, в одно заклятие. И воплотилось оно в виде тонкой, длинной иглы, переливающейся всеми цветами радуги. От нависших над нами гигантов я ждал большего, но стоило мне взглянуть попристальнее на несущуюся к нам магию, и меня пробрала дрожь. Это была сама смерть, неотвратимая и неотразимая, пугающая и завораживающая. Все атаки, что я увидел сегодня, все невероятные способности, могучие и изощрённые построения сверхвысшей магии, которые применяли на моих глазах сражавшиеся, не шли ни в какое сравнение с этим. Этот удар должен был прикончить наповал одно из сильнейших существ во вселенной, Хунну. И он имел все шансы это сделать. Думаю, этого достаточно, что бы понять, сколь сложна, сильна и пугающа была эта игла.
Но наше божество не дрогнуло. По всему свободному пространству вокруг нас внезапно начали возникать… Глаза. Десятки, сотни, тысячи, миллионы, миллиарды… Неисчеслимое количество взоров заполонили весь окружающий Астрал. Самые разные — детские, юношеские, старческие, исполненные гневом, равнодушные… Казалось, все представители нашей расы, когда либо существовавшие в нашей Вселенной, разом взглянули на иглу, что летела к нам. И совместная тяжесть этих взоров сперва замедлила, а затем и вовсе остановила движение этой иглы. Она замерла в метре от фигуры Хунну, не в силах двинуться дальше.