— Если ты и вправду так хочешь спасти парня, есть один способ, — обратился ко мне молчавший до этого Феникс. — Но это будет очень больно для вас обоих и в будущем, когда придёт время переходить в царство Трансцендентности, ты можешь об этом пожалеть.
— Что за способ?
— Я могу отколоть часть твоего Трансцедентного Семени и передать пареньку. Но ценой будет то, что в будущем тебе придётся самому, за счёт своих сил и навыков восполнить утерянное. А это даже сложнее, чем создать его с нуля. Тебе придется добавить в него что-то, помимо Огня, ибо другое пламя уже нельзя будет добавить. В случае, если добавленное будет уступать оригиналу, ты станешь намного слабее, чем мог бы быть. Сейчас у тебя идеальное семя, доставшееся от Авидайла. Что-то не то, что лучшее, но даже сравнимое с ним ты вряд-ли разовьешь. Слишком ты уступаешь талантами предку.
— А что будет с пацаном? Уверен, процесс рискованный.
— Девять из десяти, что умрёт. И если бы не присутствие твоей подруги, и этого бы шанса не было. Но если выживет — то, что ты ему дашь, станет для него великим благословением. Четверть идеального семени — это не шутки.
Я не могу сказать, что сразу решился на это. Не могу сказать и того, что у меня не возникло мысли сделать скорбную рожу и попросить Хелю дать пацану обезболивающего, что бы не мучился и тихо помер. Ведь к этому времени я уже полностью осознал, сколь многое даёт мне это Семя, этот масштабируемый навык. Фактически, то, что я столь легко управлял огнём, сам создавал высокоранговые навыки, так быстро изучал то, чему учил меня Феникс — всё это его заслуга. Ведь если подумать — все, кто стал Полководцем в нашем регионе, недотягивали до моей силы, когда я сам был Полководцем. А ведь они в полтора-два раза превосходили меня уровнем, имели полные наборы лучшей экипировки, их прокачивали личные армии, а все сливки, что добывали их анклавы, шли в первую очередь им. А я? То в отключке, то в изгнании, пусть и добровольном, то с нуля создаю анклав, что тоже изрядно тормозит личное развитие…
Масштабируемый навык, ака Семя Трансцендентности — мой личный рояль в кустах, наряду с Фениксом. Моей целью в жизни, личной мечтой и страстным желанием, стало обрести максимально возможную мощь и повидать нынешний, изрядно поменявшийся мир. Посмотреть иные миры, увидеть красоту вселенной, испытать себя в боях с сильнейшими воинами вселенной, быть в числе тех, кого зовут сильными мира сего, но только вселенских масштабов. Да, это эгоистичная, и, возможно, мелкая для кого-то цель. Возможно, другой примерил бы роль строителя царства божьего на земле. Но чёрт возьми, 25 лет я прожил в скучном, сером мире, и сейчас, обретя магию и вечную жизнь, я хотел бы полностью этим насладиться.
И пусть в меня кинет камнем тот, кто не заколебался бы на моём месте. Да, пацан был мне симпатичен своей силой воли, но я его, по сути, знать не знал. Он мне ни сват, ни брат и даже не хороший знакомый, я итак сделал для него больше, чем сделали бы другие на моём месте. И я почти решился плюнуть, но…
Но я не хочу. Я взял на себя ответственность за него, я дал парню надежду. И пусть никто не узнает о том, что у меня была возможность ему помочь, но для меня это не было аргументом. Я буду знать, и я перестану себя уважать после такого. И этого достаточно.
— Что нужно сделать?
— Надреж моим лезвием левую руку и напои его своей кровью. Скажи девочке, что бы делала всё возможное, что бы поддержать жизнь пацана. Процедура займёт минут 15, всё это время не отнимай своей руки. Пусть пьёт твою кровь всё это время.
— Сейчас я начну его лечить. Сделай, пожалуйста, всё возможное, что бы он пережил процедуру. Пацан, — обратился я к пареньку. — Сейчас, скорее всего, будет так больно, что всё, что было до этого, покажется тебе щекоткой. Но ты должен быть сильным и выдержать всё ради своей мелкой сестры. Я дам тебе сейчас частичку своего будущего, часть своей силы и судьбы. Если ты не выдержишь, это будет напрасная жертва, так что не разочаруй меня.
— Как именно ты его лечить собрался? Я не могу помочь, не зная… — начала Хельга, но я не стал слушать её причитания.
Решительно проведя ладонью левой руки вдоль лезвия Феникса, я прижал кровоточащую ладонь ко рту растерянного от моей пафосной речи пацана.
— Пей! — решительно приказал я.
В тот же миг нас двоих охватило моё пламя. Оно не обжигали и не разрушало, и отшатнувшаяся поначалу Хельга тут же кинулась обратно к операционному столу, поняв, что опасаться нечего.