Вот это она очень, очень зря. Коротко, без замаха, хлестнул её тыльной стороной ладони по щеке, вложив Волю в удар. Ту впечатало в стену, она медленно сползла на пол, схватившись за щёку.
До того, как охреневшие от происходящего горе-охранники успели что-то предпринять, врубаю Волю во всю мощь. Духа, после спарринга с Кариной, очень мало, поэтому приходится орудовать тем, что есть.
Люди скривились, движения замедлились. До того, как первый навык успел полететь в меня, начинаю говорить:
— Стоять, дол***бы! — не терпящим возражений голосом спокойно говорю я. — Вы тут совсем, суки, берега потеряли? Я ёб**ий лидер этого ёб***но анклава. И если я захочу, вы всем отрядом, во главе с Алёной, будете очком клиентов бесплатно неделю обслуживать. Я понятно выражаюсь?
Люди зло и настороженно смотрят на меня, но в драку не лезут. Молодцы, а то Карина, всё так же улыбаясь, уже обнажила мечи. Уверен, стоит кому-то из них дернуться, и эта сумасшедшая действительно оставит от всего отряда обгорелые куски фарша.
Я подхожу к вставшей на четвереньки женщине, что подобралась как кошка, готовая к прыжку. В одной руке меч, в другой пробегают разряды тока, предвещая удар молнии. На ней самой светится личная защита, злые глаза следят за мной. Как лидер, она не может не обладать Волей, потому уже оправилась от моей атаки. Тем хуже для неё.
— Ты, корова тупорылая, очень много на себя берешь, тебе так не кажется? — ледяным тоном говорю я, медленно шагая к ней. — Знаешь, меня многие зовут Мясником. Думаю, как человек с таким прозвищем, мне стоит соответствовать тому образу, что оно мне создаёт.
Коридор, где всё происходит, довольно широк. Метров пятнадцать в ширину, я иду от центра к краю, меж нами метров семь. Шаг за шагом я уверенно приближаюсь к уже выпрямившейся противнице. Напряжение в помещении можно ножом резать.
За секунду до того, как она выпускает навык, я делаю резкий рывок и бью ногой по руке, в которой молния. Навык, так и не активированный пропадает, я уворачиваюсь от взмаха мечом. Дальше в полной тишине начинается избиение женщины. Личная защита защищает её от прямых травм, но я подавляю её, каждый удар вбивает в неё частичку моей Воли. Даже Карине было больно, когда она столкнулась с этим. А орущая от боли баба, которую я тупо забиваю ногами, далеко не Карина.
В коридоре тишина. Клиенты, девочки из шлюх, охранники — все молча наблюдают. Народу набилась тьма. Слышны лишь крики боли самоуверенной идиотки, не умеющей подбирать противников.
— Хватит! Я сдаюсь! Перестань, прошу-у!.. — воет она, скорчившись в позе эмбриона.
Думаю, с неё пока и вправду хватит. Не забивать же её насмерть? А вообще, я как-то даже разочарован. И это лидеры? Командиры моих бойцов? Они тут что, вконец в торгашей превратились?
— Заберите эту пи*ду. Шоу окончено, разбегайтесь. Где тут баб посмотреть можно? — всё так же холодно процедил я, отворачиваясь от всё ещё стонущей женщины.
Всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Закончился и мой запас похоти через несколько часов развлечений с девочками и алкоголем… Естественно, ни коина с меня никто не потребовал, но охрана смотрела с неприязнью, когда мы покидали заведение. Ничего, я не баба, всем нравиться не собираюсь. В следующий раз вообще перекалечу, если подобное повториться.
— Надо бы с Алёной пообщаться, — сказал я Карине, пока мы шли обратно в донжон. — Мне очень не понравились ссылки той овцы на то, что Алёна в крепости главная. Пора напомнить всем, кто тут папа.
— Рус, ты в спящую красавицу две недели играл. Много нового народа пришло за это время, из новичков она набрала себе отряд для охраны своих точек, — ответила девушка. — Тебя просто не узнали. Я понимаю, о чём ты думаешь. Но прошу тебя — не надо сейчас сходу идти и рубить ей голову. Если честно, она многое сделала, что бы анклав не развалился. Пожалуй, даже больше всех. Будь у неё желание стать главной, она за это время сумела бы от тебя избавиться, не вызывая подозрений. Просто задушила бы подушкой, например, и сказала бы, что ты отбросил коньки, не приходя в сознание. И никак проверить это мы бы не смогли — патологоанатома у нас, как ты понимаешь, не имеется. Нет, ты не переживай — если что, я с тобой. Но думать, что она что-то против тебя имеет, только из-за одной дуры, что не признала тебя на входе в бордель — глупо.
— Да я и не собирался ничего делать, — начал я.
Но тут понял, что да, всё же собирался. И именно об этом и подумал с самого начала. Да что ж это я, жажда власти в голову ударила?